– почему вдова Ленина Крупская ввязалась в это позорное для нее дело травли Троцкого, хотя ранее, спустя короткое время после смерти Ленина, прислала Троцкому трогательное письмо со словами «Дорогой Лев Давыдович…» и с выражением чувств особого отношения к нему со своей стороны и ранее со стороны Ленина;
– почему в начале 1928 года (январь) Троцкого с семьей в его положении врага народа и врага Сталина высылают в Азию, в Алма-Ату – так, как отправляют на отдых дорогих родственников: при отъезде затор мебели, ящиков, белья, книг… «Хаос увеличивается приносимыми цветами, книгами, конфетами, теплой одеждой и пр.»; «Питались мы обедами, которые заказывались для нас и для конвоя в вокзальных ресторанах» [52];
– почему Троцкий с семьей в ссылке жили в комфортных условиях полной свободы (гостиница, затем квартира, обеды из столовой, охота с оружием, поездки в горы и т. д.);
– почему при высылке Троцкого за границу, в Константинополь, ему позволили взять с собой книги и рукописи и предоставили дорогостоящие ледокол и персональный пароход, на котором находились только семья Троцкого и конвой ГПУ;
– почему жизнь Троцкого и его семьи за границей после высылки из Советского Союза, несмотря на скитания, была полна внешней дорогостоящей заботы о нем, в том числе в Мексике.
На перечисленные вопросы можно логически связно ответить только в одном случае, а именно: если эти вопросы рассматривать обязательно вместе, в совокупности, а при ответе на них использовать, как аксиому, следующий факт: все перечисленные события принадлежат к одному и тому же сценарию, рожденному в недрах синдикатовского «Центра СИ», у каждого действующего лица в этом сценарии – своя роль, все они – исполнители своей роли, все они марионетки, в том числе и Троцкий, Зиновьев, Бухарин, Сталин и все остальные.
Троцкий сделал свое дело, он должен был удалиться. Пришло время прятать концы в воду. Почему его убили? Он много писал, он много знал, он знал больше всех. С какого-то времени он стал вызывать недоверие, а в таком грандиозном деле, которое проворачивал «Синдикат», риска не должно было быть «ни на цент». Публикации Троцкого последних лет его жизни содержали двусмысленные намеки на истинные истоки близящейся Мировой войны.
Троцкий стал допускать ошибки в своем уединении. Одной из попыток его урезонить, как известно, было нападение людей в полицейской форме, обстрелявших его дом и комнату, в которой он находился. Сам он не пострадал. «Поставивший точку» в этом деле убийца Меркадер был впоследствии награжден в Советском Союзе звездой героя. Ясно, что это называется «заметать следы» и свалить на Сталина инициативу в этом убийстве.
Морозов в своем труде «Христос» убедительно показал, что история народов, истоки и причины событий, как правило, кодируются властью в своих интересах. Простым людям дают измененную, поверхностную трактовку событий по принципу: не все надо знать, кое-что полезно не знать. «Ключ» кода не прост, но он существует. Версия Хаггера о «Синдикате» является вариантом этого «ключа», возможно его копией, и часто удается убеждаться в том, что этот «ключ» действует.
7.1. ИСТОРИОГРАФИЯ. «ДВА СТАЛИНА»
Количество книг и кратких публикаций о Сталине столь значительно, что перечислить их и дать общий обзор представляется невозможным.
Эти исследования четко разделяются на две части, рисующие два подхода к истории и оценке сталинизма.
Одни исследователи, считающие себя сталинистами, полагают, что Сталин был великим человеком, он изменил не только Россию, но и обстановку в мире, осуществил индустриализацию в России, подготовил ее к войне и выиграл эту войну. Ошибки Сталина были следствием складывающихся обстоятельств, они были неизбежны и потому простительны. Как правило, это сторонники кривды о Сталине.
Другие исследователи, относящиеся к лагерю антисталинистов, полагают, что хорошо известные и тщательно документированные свидетельства о чудовищных злодеяниях Сталина против народа, связанных с его планомерным и методичным истреблением, говорят о мрачной тоталитарной эпохе в жизни России. Неуместно и кощунственно рядом с такими персонажами, как Петр Великий, Екатерина Великая, упрямо насаждать понятие «Великий Сталин».
