- Amorule, Taneha, Latisten, Escha...
Поворачиваясь поочередно к четырем сторонам света, каждый раз повторяя заклинание, он просил темные силы появиться перед ним. Слова его вплетались в гул голосов посвященных, и казалось, будто голос солиста ведет партию в сопровождении хора. Впервые они проводили двойной обряд, но по мере того, как все тверже звучали голоса единомышленников, заглушавшие потрескивание факелов, он чувствовал, что с каждым мгновением уверенность в успехе крепнет. Запах крови, смешиваясь в холоде подземелья с могильным запахом слежавшейся земли, вызывал озноб. Встав в центр круга, Рец положил руку на пентакль.
- Per Pantaculum Salomonis advicati...
Смазливый прислужник в светлой сутане открыл тяжелую створку украшенной золотой резьбой двери.
- Его Преосвященство ждет вас, - тихо произнес он, склонив голову.
Стаховский, любовавшийся из окна видом на подсвеченный прожекторами собор и величественную колоннаду, поспешил войти.
- Здравствуйте, Войцек, здравствуйте, - навстречу ему из-за широкого, как площадь Святого Петра, стола поднялся невысокий черноглазый мужчина.
Движения его были плавными, хотя казалось, что ему с трудом удается сдерживать свой темперамент. Свет большой хрустальной люстры отразился на гладкой лысине, обрамленной венчиком седых волос.
- Присаживайтесь, - мужчина плавно повел рукой в широком рукаве в сторону стоявшего между двух глубоких кресел небольшого инкрустированного столика и, указав глазами на дверь в приемную, еле слышно попросил, говорите тише, пожалуйста.
Сам он сцепил пальцы рук перед грудью и стал медленно прогуливаться по кабинету.
- Итак, дорогой господин Стаховский, - спросил он, останавливаясь перед собеседником и глядя на него сверху вниз, - каковы результаты вашей миссии?
- Я полагаю, результат будет положительный, Ваше Преосвященство, но рукопись пришлось оставить. Я передал ее лидеру группы, за которой мы наблюдали.
- Ничего, это только копия. Оригинал, как и прежде, в папской библиотеке, а та книга, которая ему понадобится впоследствии, ждет его в надежном месте. Ждет давно, очень давно. - Кардинал склонил голову, как бы сожалея о долгом ожидании. - Ну и как вам этот лидер?
- Сама группа слабовата, - Стаховский небрежно махнул рукой и тут же, как бы устыдясь слишком вольного жеста положил ладони на подлокотники, дилетанты. Щекочут себе нервы. О черной мессе самое приблизительное представление. Но главный у них, верховный жрец, как он себя называет, сильная личность. Близок к богеме, не хочет прозябать на задворках.
- Жалко подавлять сильную личность, - почти прошептал кардинал, прикрывая глаза.
- Но, Ваше Преосвященство...
- Не обращайте внимания, дорогой Войцек. Это я так. А люди в группе, что они?
- Если найдется что-то подходящее, это будет использовано. Но в любом случае, - Стаховский приподнял ладонь и снова опустил ее на подлокотник, как бы прихлопывая муху.
- Да, именно тот случай, когда цель оправдывает средства. Прости их, господи, - снова склонив голову, сказал Его Преосвященство, - ибо не ведают, что творят. Миссионерство, дорогой Стаховский, вступает в новую фазу, вернее, возвращается к радикальным мерам. То, чего никогда не добьется Папа с его вояжами по миру, с его проповедями и благословениями, сделаем мы. А люди, добровольно отдавшиеся во власть сатане, богопротивны что с точки зрения православия, что с нашей. Не жалость испытывать к ним следует, а омерзение. Но! Ищи друзей своих среди врагов своих, не так ли? - голос кардинала стал бархатным.
- Конечно, конечно, - поспешил согласиться Стаховский. Он помялся, подбирая слова, и осторожно спросил: - Его Святейшество в курсе, я полагаю?
- Что вы, что вы, Войцек. Не нужно волновать старика. Он и так сильно ослабел в последнее время. Эти обязательные церемонии на страстной неделе так обременительны, - как бы сожалея о преклонных годах Папы, кардинал скорбно покачал головой. - К тому же возраст, дорогой Стаховский, возраст. Время не щадит никого, даже раба рабов божьих, наместника Иисуса Христа нашего.
- Я думал, все делается с его ведома...
