– Так купите, – сказал я настойчиво. – Компьютеры теперь стоят копейки.
– Но тысячи машинисток, чтобы все перепечатать? А допуски на этих машинисток? Они все должны быть нашими работниками высшей секретности...
Я удивился:
– Вы что же, не слышали о сканерах? Даже у меня в квартире стоит!
Он развел руками, мол, не слышал. Слышал, подумал я злобно. Дурачком прикидываешься. Страшишься, что если ввести в компьютеры, то наши же хакеры тут же все повытаскивают через Интернет, через телефонные сети, просто через электрические лампочки. Будете страшиться зажигать свет, при свечах жить будете. При таких страхах лучше уж совсем без компьютеров!
Я листал этот пухлый том, неплохо устроившись за небольшим столом в дальнем углу, когда раздался телефонный звонок. Полковник, морщась, взял трубку. Отвечал односложно, глядя на меня с неприязнью.
– Пусть зайдут, – сказал он наконец и положил трубку.
Взгляд его оставался на мне, и я вежливо поинтересовался:
– Чем-то могу помочь?
– Ерунда, – отмахнулся он. – Просто сейчас сюда зайдут двое...
– Понятно, стрельба будет?
– Мы работу на дом не берем, – буркнул он. – На чужих континентах справляемся. Просто этой паре хочу задать пару вопросов. Пустяки, ничего серьезного. Если вам не помешает, я расспрошу их в вашем присутствии. Ничего секретного, уверяю вас.
– Да мне хоть строевой подготовкой здесь занимайтесь, – ответил я любезно.
– Спасибо, – ответил он так же любезно. – Вы будете удивлены, узнав, что большинство сотрудников секретных служб даже не представляют, что такое строевая подготовка.
– Надеюсь, я этого не узнаю...
В двери постучали, вошли двое, супружеская пара. Когда люди живут долго вместе, они становятся похожими больше, чем брат и сестра. Я бы мог, глядя на них, рассказать, сколько лет и месяцев они прожили, как часто ссорились, что едят, каких взглядов придерживаются, какие книги читают и какую музыку слушают.
Полковник пригласил их радушным жестом:
– Садитесь, садитесь!.. Как отдыхалось?.. Милованов Сергей Павлович... Милованова Ольга Ивановна.
Милованов, мужчина с умным усталым лицом, вежливо заметил:
– Иван Степанович, к вам вызывают не затем, чтобы рассказывать, как отдыхалось.
– Ну, почему же...
– Мы не настолько знакомы, – улыбнулся Милованов. – Я видел вас пару раз, вы дважды удостаивали наш институт своим высоким посещением, но представлены друг другу мы не были.
Полковник хохотнул:
– Что мы и делаем сейчас!.. Но вы правы, Сергей Павлович. Хотя сейчас и свобода передвижения, мир без границ, но мы, работники разведки...
Милованов прервал мягко:
– Я никогда не работал в разведке.
– Кто спорит? Но вы работали в... это называлось ящиком. Работали в ящике. Срок невыезда был десять лет. Потом, когда перестройка, гласность, срок сократили до пяти.
Милованов напомнил:
– Но полгода назад была тщательная проверка работ, которые относятся к секретным, а которые нет. То, над чем я работал, относится к, увы, проблемам, которые Запад не интересуют. Так написано черным по белому.
– Кто спорит? – ответил полковник, улыбаясь. – Вы только расскажите очень подробно где были, с кем встречались, что делали. Вы понимаете, что это всего лишь обычная и безболезненная процедура. Но, согласитесь, даже ее не было бы, если бы вы работали, скажем, инженером по усовершенствованию мясорубок... а не тех мясорубок над которыми вы работали в самом деле.
Жена Милованова толкнула его в бок. Мол показал свою мужскую гордость, повыпячивал грудь, ну и довольно. Надо бегать по магазинам за покупками.
Милованов вздохнул:
– Это же столько рассказывать! Может быть, вас интересует что-то конкретное?
– В самую точку, – обрадовался полковник. – Ваш руководитель группы сообщил, что вы не ночевали в гостинице в ночь с седьмого на восьмое. Это верно?
Милованов не смутился, даже раздвинул губы в деланной улыбке:
– Это могло бы интересовать больше мою жену... но дело в том, что для работы в нашем НИИ подбирали людей с крепкими семейными устоями. На случай соблазнения иностранными шпионами. Так что не дождетесь, чтобы моя супруга вцепилась мне в волосы прямо здесь, в кабинете.
