Не успокоившись, командующий приказал проверить обстрелом фугасными снарядами и подрывом боеприпасов другие боевые элементы корабля, использовав снятый колпак башни крейсера, – опять неожиданность, 2-дюймовая крыша башни так прогнулась, что заклинила макет орудия; скрипя сердцем пришлось согласиться на перегруз – на всех башнях установили дополнительные верхние 2-дюймовые покрытия. Тут вдруг встрепенулся МТК, оказывается, по инструкции 1899 года крыши броневых башен именно такими и полагались – 102-мм, да воспротивился управляющий Главного Управления Кораблестроения и Судоремонта П. П. Тыртов. Еще один 25-мм скользящий щит пришлось укрепить на стволе орудия, т. к. при взрыве осколки залетали в башню через амбразуру. Черт побери! – ведь на русских броненосцах 80-х годов стволы орудий пропускались через полностью улавливающую осколки маску-короб…
По эскадре объявлена денежная награда тому кто найдет какую-либо угрожающую деталь в устройстве кораблей – и наш-ли, выгородка из конструкционной стали в надстройке для разворота средних 6-дюймовых башен новых броненосцев вспучивалась взрывом и заклинивала ход башни, хотели и ее выложить 25 мм бронелистом… Черт знает что! Выгораживать воздух – срезали к чертовой матери, сделав в надстройках сквозную дыру (и уменьшили поперечную парусность!).
Кажется все…
Началась приемка боезапаса нового исполнения – приказано отстрелять по одному выстрелу бронебойного внутреннего и бронебойного наружного разрушения, как для различения стали называть снаряды с пироксилиновой и мелинитной взрывчаткой, с каждого броненосца – вдруг примчавшийся бледный артиллерийский офицер доложил, что пироксилиновые бронебойные снаряды, которыми отстреляли для проверки трубок по легким стальным листам, не разорвались… Мелинитные, как положено, раскалывали плиты или опаляли их внешним взрывом. Бросились выяснять – оказался влажный пироксилин. Снарядить заново! Это 6 тысяч только 12 дюймовых…
Теперь уже все с подозрением всматривались в каждый винт, гайку, патрон, вентиль, бухту каната – что еще можно ждать…
…Вентиляция на новых броненосцах сконструирована неправильно, температура под сводами кочегарок доходит до 58°, находиться там возможно не более 1, 5 минут – переделать!
…При открытом затворе остаточные пороховые газы идут в башню и при частой стрельбе приходится делать перерывы для проветривания, открывая люки и заглушки, в противном случае башенные могут отравиться – в Цусиме кроме потерь артиллеристов от залетавших осколков это привело к резкому падению темпа стрельбы русской эскадры: имея лучшую техническую скорострельность, 1 выстрел в минуту против японской 2 выстрела в 3 минуты, русское орудие отвечало 1 снарядом на 2 японских. Черт побери! – Ведь уже на броненосцах серии «Екатерина Великая» в казематах и закрытых барбетах была система создания избыточного давления воздуха, прогонявшая пороховые газы наружу – восстановить для всех башен! – Забыли войну…
Но удивительно было, чем более обнаруживалось необходимых переделок, упущений, несуразностей и ошибок, чем более технические советы, – на которых без указаний теперь присутствовали все флагманы и капитаны эскадры, набивались старшие строевые офицеры – обращались в охоту на драконов таких же разъяренных драконов, тем более покоен делался командующий, а иным подозрительным казалось уже, будто многое из того, что всплывало со дна болота военно-морского без войны александровско-николаевского флота как бы неожиданно и впопыхах, он знал, но почему-то придерживал, лишь иногда тыкая неожиданным вопросом:
– А куда пойдет пологий снаряд, коснувшись крыши башни – оказалось, прямо в амбразуру командирской башенки старшего артиллерийского офицера, как и сноп осколков… Стали уходить в стороны, посте того, как перед ней наварили отклоняющий гласис…
– А что произойдет со шлюпками от близкого разрыва снарядов – ах, мать! – переспрашивать не стали… на всех кораблях установили плотики из пробки в стальной в 1/8 дюйма обшивке, предохраняющей от огня и осколков; кстати и более надежные как спасательное средство – в крайности расплывутся сами…
