Впрочем, не так уж просто сложено это имя – титул ВЛАДИМИР, дословно означающее владение и миром-социумом и миром-согласием, соборность; это накликание покоя, а не владение «славой» – «полками». Только биография конкретного лица добавила в его звучание литавренную ноту. В настоящее время признано, что русский «Владимир» породил германского «Вольдемара» через династические связи детей Ярослава Мудрого, т. е. это был бы «социальный новояз», если б не исторический «Вадим» Храбрый – специалисты по антропонимике усматривают в нём сокращённую форму всё того же «Владимира»…
Иоакимова летопись даёт разъяснение по поводу других сыновей Святослава: Ярополк и Олег были детьми от «главной» представительской жены, безымянной «угорской княжны», имя которой христианские книжники вытравили бесследно. И знаменательно, что как и в паре Святослав – Улеб, княжое имя Ярополк получил только старший. Но и более того, по статусу оно наивысшее среди всех трёх: мир-согласие значил не много в кругу боевых петухов; Олег выделен из общего круга только мужским родом имени.
Естественно, жёны были язычницы, и это создавало особую семейно – политическую ситуацию: в случае крещения Святослава одна должна была уйти, и было очевидно, что эта участь ждёт скорее Малушу, чем Главную, но ещё более очевидно, что все браки, заключённые до крещения, становятся неправоспособным сожительством, и возможен выбор сторонней новой жены – та же византийская или болгарская царевна, – дети которой и становятся единственно законными престолонаследниками; что сразу поднимает вопрос об участи всех детей Святослава, не только о судьбе и жизни Владимира при его подмоченном праве престолонаследия. Уже из одного этого понятна диктуемая самим чувством самосохранения отчаянная борьба всех присных Святослава за его «староверие» против христианских увещеваний свекрови – с чем он был вполне солидарен.
В год 6475 (967). Пришёл от царя Никифора Калокир патрикий из Корсуня, и говорил Святославу: «Даёт тебе золота 15 кентинариев (495 кг.) царь, коли пойдёшь на болгар, как отец твой обещал по договору, а я от себя скажу, будет тебе вся их земля, которая люба, коли сделаюсь я императором ромеев – только помоги. И вся казна царская тебе будет…»… так должен был начать годовую статью 967 года летописец ПВЛ, следуя сообщениям византийских источников, например, Истории Льва Диакона, о подоплёке начала Дунайско – Болгарской кампании Святослава… То, что хвалили как императорскую мудрость Никифора Фоки в 967 году в Константинополе, и проклинали там же в 969 году, как умопомрачительную глупость выжившего из ума знаменитого полководца, ухватившегося не за своё дело…
Но чем же мерил князь – воин свой поворот от впервые открывшейся перспективы Великорусского Мира, когда в результате блистательной 10-летней Восточной кампании граница с Днепра и Десны была передвинута на Волгу, Терек, Кубань, Азово – Черноморское побережье, и открывалась перспектива лёгким занятием Крыма оформить контур Западно – Евразийского великодержавия, единственный гарант существования этносов и социумов на пространстве великих равнин от Саксонского Леса до Тихого океана?
Самая главная загадка этой войны, с кем и за что же всё-таки воевал Святослав на Балканах, если после разгрома и пленения царя Петра со всем семейством, и в том числе с наследником царевичем Борисом, он заключает союзный договор с Первым, после смерти которого в 969 году подтверждённый Вторым. С 969 года это была коалиционная война Русских, Болгар, Венгров и Печенегов против Византии, охватившая большую часть европейских земель империи вплоть до пригородов Константинополя; и какие цели ставил князь, установив военный контроль над несколькими ключевыми пунктами Северо-Восточной Болгарии, но полностью сохранив администрацию и гражданскую власть болгарской династии Крумовичей на всей территории страны?
В том же 968 году какое-то чрезвычайное событие заставило князя спешно вернуться с Балкан, основанием к чему летопись заявляет первое нападение печенегов на Киев. Исправим счёт, не факт: даже по тексту ЛЛ начиная с Аскольда это было бы Третье «Первое» Нападение Печенегов. Событие было настолько важное, что князь задержался на Руси до 969 года, что объясняют будто бы новым хазарским походом и разрушением Итиля, что вполне логично отвергает крупнейший специалист по истории хазар М. Артамонов – впрочем, спор имеет академический характер, т. к. местоположение Итиля не открыто, археологический материал отсутствует. Удивляют фантазии гг. историков: в наличии огромной военной акции на Балканах броситься в головокружительный поход через переполненные отчаянными степными удальцами степные пространства в 1500 км. – при максимальной концентрации общерусских сил в 1111 году Владимир Мономах смог углубиться не более чем на 400 км. на восток от Днепра…
