Сделаем собственное гипотетическое предположение: наличный материал престолонаследия «великого князя русского» в развившихся княжеских родах начиная с Святослава, впервые оставившего после себя 3-х исторических претендентов на престол неопровержимо свидетельствует о господстве родовой прерогативы престолонаследия по старшинству во всём роде; на довлеющую традицию лествичного права. Т. е., по смерти Олега престол наследовал «по закону Русскому» не его сын, а старейший в роде, каким кажется более предпочтительный кто-то из Рюриковичей, полагая, что в 913 году тому было бы не менее 34 лет, а по исчезновению следов какой-либо деятельности Рюрика после 872 года и не менее 44 лет. Вполне правдоподобно, что где-то около 935 года происходит очередная смена правителя, но уже скорее по Олеговой линии, более вероятно получившей старшинство в роде… Не будем далее развивать эту тему, оборачивающуюся счётом умозрительных вариантов и художественной беллетристикой, но отметим, что летописцы были чрезвычайно заинтересованы привязать Игоря Старого именно к Рюриковской ветви, в стремлении к чему они совершают грубо-неряшливый подлог, являя князя, погибшего в 945 году, в акте 879 года, а по совокупности едва ли не 872-го.
Отметим то, что очевидно: не мог Игорь «Рюрикович» 882 года быть тем же Игорем, лихо прыгающим с корабля на корабль горящего русского флота 941 года. И та Ольга-Прекраса из Плескова, что в 903 году расплела свою девичью косу как его жена, т. е. родившаяся не позднее 890 года, не могла быть матерью 6-летнего Святослава, что бросит копьё в древлян в 946 году. В этом случае она совершила бы подвиг, больший своего разгорячившегося старичка, родив сына-первенца в возрасте 940–890=50 после 37-летнего бездетного пребывания в браке. Это уже по разделу матерей-девственниц и зачатию от Святого Духа…
По историчности Игоря, Ольги, Святослава середины 10-го века вопрос может быть поставлен только в форме: на биографию какого лица растянули их судьбу и покрыли их именами? Был ли это тёзка Игоря Старого, или, совершая подлог, летописцы положили лакуну и на его имя? «Рюрикович» ли он, что кажется более соответствует праву, и на чём настаивает летопись – или «Ольжич», что выглядит естественней по очевидному верховенству Олега, но отдаёт узурпаторством; впрочем, столь обычным у киевских потомков древних носителей Двузубца? Произошло ли всё по Правилам, или как принято на Руси, по Исключениям из правил?
Хотя как сказать… Олег обрёл Южную Русь не по родовому праву наследования, а взял на копьё, как добычу – «а что с бою взято, то моё и свято», – уже в ту пору отделённую в большей части от общеродового котла. Вступает в силу самый эффективный инструмент социального преобразования всех норм и институтов – историческое насилие. Кстати, это очень напоминает позднейшую практику того же Новгорода: «помочи» в приискании приглашённому князю собственного стола по истечению срока «ряда», если будет «в воле нашей и люб», как на то сыскали войском Галицко-Волынский стол знаменитому Мстиславу Удалому.
Некоторые предпосылки к решению подсказывает одно наблюдение: держава Олега как то не очень владеет Северо-Западом: даже в фиктивном походе 907 года тот участвует виртуально, риторическим перечислением «словен, чуди, мери» и совершенно не упомянут в списке градов, на которые истребована дань. Налицо всё то же отчуждение Севера и Юга, и утвердившись в Киеве, Олег попал в ситуацию Аскольда и Дира – Русская Равнина по прежнему разделена, а инаковость частей опять копит враждебную энергию…
Ах, как было бы просто и логично по деривату Олег – Ольга утвердиться, что она его дочь и наследница Южной Руси, в ту пору как Игорь сын Рюрика и наследник Северной Славии; и их браком завершается оформление контура общей государственности Западной Евразии – если бы не Вполне Исторические Двойники 940-х годов… Кстати, оба заявляемые «северянами», один по роду «Рюрикович», вторая по родине псковичанка из Выбутов.
