С 886 года
по 897 год…
Прописан только 887 год – «царствовал Леон, сын Василия, который прозывался Львом, и брат его Александр, и царствовали 26 лет»…
Следует отметить скромные познания автора статьи в «иных языках»: Леон и Лев имеют одно и то же значение «… – царь зверей», т. е. автор записи русак. Познавательно другое: считая 26 лет от 887 года (в летописях первым считался указанный год) получаем опорную дату 912, значимую для летописца, которой он что-то проверяет, или настраивает свою хронологию в соответствие с византийским источником.
В год 6405 (898) – «шли угры мимо Киева горою, которая теперь называется Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы…», развиваясь в пространное сообщение о крушении Великоморавской державы, об утверждении Венгерского великодержавия. Далее огромный пассаж о Моравской миссии и создании славянской письменности братьями Кириллом и Мефодием, о поддержке этого акта папой Николаем 1-м (не назван по имени); о возвращении Кирилла от моравов и его просветительской деятельности в Болгарии; о епископстве Мефодия в Паннонии, его просветительной деятельности и переводе книг для западных славян.
Статья содержит дважды повторённое доктринальное положение летописца:
«Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покорённые уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь».
И развёрнутое, оформленное далее под одной шапкой, но тоже двучастное: «ИЗ ТЕХ ЖЕ СЛАВЯН И МЫ, РУСЬ»:
«…А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне…» – это, так сказать, широкая декларация на перспективу 11–12 веков;
Но здесь присутствует и второе, узко – этнографическое нисхождение:
«…хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский».
Т. О. летописец отражает реалии 12 века, когда этноним «русь» уже охватил в умозрениях всё восточное славянство; но отчётливо помнит и время, когда он был соотнесён только с южными полянами; и новгородцы, отправлявшиеся в Киев, «ехали в Русь»…
Право, в совокупности налицо спор «антинорманиста» с «норманистами» из 12 века, как и с «варяжским» введением к летописи.
Странно другое: грубое нарушение летописцем хронологической последовательности изложения событий: развёрнутый эпизод царствования Михаила 3-го Пьянницы (842–867) Моравская миссия Кирилла и Мефодия внесён в годовую статью лет правления императора Льва 6-го Мудрого (886–912)…
Впрочем, в статье присутствует выразительный лексический и смысловой шов. Начало статьи вполне отстранённо информативное и объективно:
«Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской»…;
Вдруг меняется на скомканный из разных событий и выразительно недостоверный фрагмент: «И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни», поразительный уже тем, что НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ БЫЛО: совершая грабительские набеги до Атлантики и отметивши эпизодом о вожде Батонде, постучавшим боевым топором в ворота Константинополя, венгры героически-кочевого периода НИКОГДА НЕ ПЛЕНЯЛИ НИ ФРАКИИ/БОЛГАРИИ НИ МАКЕДОНИИ/ СЕРБИИ… как и других мест за пределами дунайской «пусты», где не было условий для отгонно-кочевого скотоводства.
А далее через переход «и стали воевать с моравами и чехами» знаменитый ПОЛЕМИЧЕСКИЙ монолог: «БЫЛ ЕДИН НАРОД СЛАВЯНСКИЙ…»…
Перечитывая раз за разом это первое историческое заявление «антинорманизма» в НОРМАНИСТКОМ ИСТОЧНИКЕ, начинаешь ощущать какую-то цельность и иной смысл документа, оформляющего систему особого посыла.
Вокруг каких утверждений метётся мысль летописца?
