Их было много. Их было больше, чем Брану доставало смелости даже вообразить.
Варвары шагали по Риму.
А с Капитолийского холма доносилось ритмичное скандирование «люпусов»:
— Рим для римлян! Синемордые, пошли вон!!!
Ненависть, чистая и неразбавленная, плескалась перед Капитолием. Гордый Рим, изъеденный проказой, восстал против варваров. Озверелые от запаха крови «люпусы» накручивали себя перед очередной волной погромов. Туповатые молодчики, науськанные трусливыми жрецами Митры и хитрыми политиканами вроде Фортуната, собирались снова жечь, грабить и убивать варваров.
Но сегодня все будет по-другому. Варвары устали терпеть.
Варваров было много. «Люпусы», сами не сознавая того, оказались жалким родником пресной воды — а вокруг них плескалось море. Море голов, море рук, море стволов. Океан варваров. У «люпусов» не было шансов.
Среди бесчисленного множества кельтов Бран заметил квадратную фигуру Тарлы. Уже ни от кого не прячась, легендарный террорист забрался на крышу пикапа и обливал фонарный столб бензином из канистры. К столбу цепью примотали перекладину.
Тарла щелкнул зажигалкой — и огромный крест запылал над Форумом.
Кранн тара.
Древний сигнал к началу войны.
Тут же забили барабаны, и Бран, на ходу выдергивая из рюкзака автомат, побежал вперед вместе со всеми.
За отца! За Фидаха! За Каледонию!
Сквозь стучащую в ушах кровь Бран с трудом расслышал, как прогремели первые выстрелы, похожие на хлопушки и фейерверки Сатурналий. Началось. Бран прижал приклад к плечу, передернул затвор и приготовился убивать римлян — но тут случилось неожиданное.
Проклятые «люпусы», вместо того чтобы в ужасе рассеяться перед синелицей толпой, открыли стрельбу в ответ.
Дальнейшее Бран помнил фрагментами.
Падают под кинжальным огнем «люпусов» сигнальщики пиктов, барабаны катятся по мостовой.
По длинной дуге летит граната со слезоточивым газом, оставляя после себя белый перистый след.
Пикты опрокидывают легковушки, наспех сооружая баррикады, и занимают оборону.
Взрывается мотоцикл, и объятый пламенем патрульный вигил, бредет, пошатываясь и смердя горелым мясом, по улице, падает и продолжает гореть.
Пули с визгом рикошетят от стен домов, сыплется штукатурка и битое стекло.
Бран сжимает раскаленный ствол автомата и давит на спусковой крючок, но автомат не стреляет, пикт лезет в рюкзак за запасным магазином и вдруг понимает, что сжег все патроны.
Убитый Бедвир лежит посреди улицы в луже собственной крови. Бран подбирает его карабин, но патронов все равно нет.
Бегство через темные переулки, мимо мусорных баков, воняющих кошачьей мочой, под улюлюканье «люпусов».
Трое «люпусов» вздергивают на фонарный столб друида и вспарывают ему живот.
Горящий дом похож на игрушечную шкатулку, языки огня вырываются из окон.
Вертолеты кружат над головами, лучи прожекторов несут смерть.
Ула… Ула несет Алпина на руках среди сотен других пиктов, спасающихся бегством от начавшейся резни!
При виде перепуганной сестры Бран пришел в себя. Пробив локтями и плечами путь к Уле, он схватил ее за руку и проорал:
— За мной! — увлекая девушку с ребенком в сторону от основного потока.
«Люпусы», невесть кем предупрежденные и непонятно почему вооруженные, отбросили пиктов с Капитолия обратно к трущобам Квиринала; перепутанные варвары — не только кельты, но и фракийцы, даки, сарматы, гельветы, вандалы и прочие — бежали в ужасе от озверелых молодчиков, несущих смерть и разрушение, но бежали варвары в сторону Вими-нала, а там, Бран точно знал (видел? слышал? догадывался?) их ждали преторианцы, стена алых щитов, резиновые пули и пушки-водометы, и Бран потащил сестру к многоэтажной парковке.
Они поднырнули под шлагбаум, миновали будку с выбитыми стеклами и по темной эстакаде устремились на самый верх. Потревоженные автомобили вразнобой подвывали сигнализацией. Неоновые лампы тревожно мигали.
На крыше Бран остановился и перевел дух.
— Ты цела? — спросил он у Улы.
Сестра закивала, продолжая стискивать двухлетнего Алпина. Тот в ужасе смотрел на Брана, а потом, признав в синелицем и беловолосом призраке старшего брата, довольно заулыбался.
