И упали мы на колени пред святым праведником, взмолились о прощении, поползли к нему, чтобы припасть губами к огрубевшим культям. Ибо Господь услышал слова сэра Роланда и сотворил чудо из чудес. Оживил невинно убиенного, как воскресил Он Фому Благоверующего, которого Скверна вышвырнула в ледяную пустоту космоса без силового доспеха.
В знак раскаяния сэр Роланд поклялся, что поднимется на рукотворную гору и останется на ее вершине до тех пор, пока Господь не простит его. Сэр Эрик сказал, что пойдет с сэром Роландом и будет молиться вместе с ним.
Сэр Рутгер, сэр Ламберт и я в ответ принесли клятву ждать возвращения братьев, распространяя слово Господне среди дикарей.
Так мы расстались. Вскоре усоп отец Аврелий — настоятель корабля-храма. Сэр Рутгер сказал, что ему больше нечему учить своего оруженосца и на правах нового главы братства перфекционистов посвятил меня в рыцари.
Шли годы, мы исправно несли слово Господне дикарям, подавали им пример праведности и аскетизма. Мы поняли, что местные жители не веруют в богов, что живут они в скромности, и их обществу неведом один из самых страшных грехов, названных Господом, — грех потребительства. Дикари самоотверженно трудились, возводя колоссальную башню, и со временем стало ясно, что башня — и есть их идол. Идол порыва созидания, которым преисполнены их бесхитростные души.
А затем зло, что осталось в обломках Скверны, прокралось в наши умы. Из корабля-храма мы переселились в город дикарей, во дворец, окруженный зарослями похожих на колючую проволоку растений, вызывающих у дикарей восхищение. Мы убили избранного правителя города и стали здесь царями и повелителями. Мы поддались греху, взяв себе в жены местных женщин. Мы ели хлеб разврата, запивая его вином безнаказанности. Позднее, раздор пожрал то, что осталось от нашего братства. Сэр Ламберт ушел в соседний город, там он собрал войско, завоевал все остальные города и кочевые племена пустоши. А затем обрушил мощь первой в истории серого мира империи на наш город.
Мы с сэром Рутгером стояли плечом к плечу, отражая нападение варваров. Вместе мы одолели отступника, но мой бывший наставник получил тяжелую Рану и в конце концов умер.
Я понял, что этот пыльный мир съедает меня. Я метался по узким улочкам похожего на соты города, словно зверь в клетке, убивая и калеча ни в чем не повинных дикарей. Нужно было покинуть планету, и как можно скорее. Там, среди звезд, я бы вернулся на путь Чистоты и снова обрел себя. Но я был все еще связан клятвой, данной братьям — сэру Роланду и сэру Эрику, которые жили в отшельничестве на вершине рукотворной горы.
Почему же Господь до сих пор их не простил?
В один из дней ледяной зимы я поднялся на борт корабля-храма, оживил око увеличения и навел его на вершину идола, возводимого самоотверженными дикарями. То, что мне довелось увидеть, убило всякое желание следовать клятве. Сэр Роланд и сэр Эрик жили во грехе, куда более страшном и гнусном, чем мы, разделяющие ложе с дикарками и обагрившие руки в крови.
Тогда я усомнился: действительно ли свят юродивый, из-за которого мы остались на планете? Совершил ли чудо Господь? Или же то были козни его извечного соперника?
Первым моим порывом было найти калеку и вновь подвергнуть его испытанию Карающим Пламенем. Но, поразмыслив, я оставил этот замысел. Мне не хотелось бросать вызов сверхъестественным силам, какую бы природу они не имели.
Я поднял корабль-храм в небеса и покинул планету, отобравшую у меня треть жизни.
Затем я вернулся в Чистоту. Сражался с варварами Иерихона и мутантами Земли Кеми, посвятив ратному делу последнюю часть жизни. Теперь я — на смертном одре, и единственное существо, способное меня выслушать — это раб из Скверны.
Да, когда-то Скверна воскресила из праха людей, теперь люди воскресили Скверну, потому что нам были нужны рабы, много рабов: сильных, ловких, умных. Людей слишком мало, а космос — безграничен. Чем больше планет оказывается под властью Чистоты, тем меньше Господа остается в наших душах. Настанет день, и крут замкнется. Проклятая Скверна снова поглотит нас. И, клянусь Небесами, я рад, что не доживу до этого скорбного часа.
