И гнев, и недоумение князя были лишь промельком истинных чувств. Ророх, как хороший политик, быстро совладал с собой и повел меня и Батхала наверх, в гостевые комнаты, где нас ждала свежая одежда и чан еще горячей воды. По праву старшинства я вымылся первый, стараясь не медлить, чтобы вода не остыла. Хотя Батхал, как и все деланханы, наверняка предпочел бы ледяную воду ручья у родной деревни любым Душистым купальням высокородных «друзей на час».
Две шустрые смешливые девушки принесли нам чистое белье и нарочито медленно принялись раскладывать на кровати, давая возможность гостям подумать и о других желаниях. Одна, светленькая, явно робела варварского вида гостей хозяина, а вот другая, темноволосая и черноглазая, юркая и обманчиво мягкая, как соболь, то и дело игриво поглядывала на купающегося Батхала.
— Не желают ли господа чего еще? — спросила она услужливо. Беленькая залилась краской и еще ниже опустила голову.
— Желают, красавицы, — бросил я служанкам. — Перед вами великий воин деланханского народа Батхал, сын Бетвала. Сей храбрый юноша более искусен в битвах, нежели в купании.
Девушки прыснули со смеху, Батхал сурово глянул на меня, но промолчал.
— Не соблаговолят ли достойный девы Рорх-Крайхена помочь воину омыть и перевязать его раны…
Невзирая на красноречивый протестующий взгляд Батхала, я вышел из комнаты и почти ощупью побрел вдоль темного коридора. Темнота обходилась дешевле. Только в дальнем конце перехода дрожало пламя одинокого факела. Я двинулся к нему.
И оторопело остановился. Сердце прыгнуло в горло и застучало оглушительно и скоро. Руки сами сжались в кулаки. И кровь, заторопившаяся по телу, бросила меня вперед, туда, где еще мгновение назад я видел ЕЁ.
Коридор, как и положено, то и дело искривлялся фортификационным зигзагом, и возле каждого поворота сердце мое подскакивало к горлу. Вот сейчас я увижу, что обознался, что это вовсе не ОНА, а всего лишь служанка или одна из многочисленных наложниц князя. Я отчетливо слышал легкую поступь и свист ткани, рассекающей сырой затхлый воздух. Проклятый коридор извивался, как исполинская змея, редкие факелы только сгущали тьму, я шел быстро, но не успевал за легконогой незнакомкой. Окликнуть? И услышать чужой голос. Нет уж, лучше догнать, схватить за плечо, заглянуть в незнакомое лицо и только тогда обессиленно сползти на пол. Нелепая погоня за призраком прошлого выпила из меня последние капли былой мощи. Проклятая рана…
Увлеченный погоней, я не сразу услышал приближающиеся шаги. Кто-то стремительно двигался мне навстречу. Она? Нет. Судя по шагам — мужчина. Я остановился, прислонился к стене, дыша, словно загнанная лошадь. Из-за поворота вырвался луч света. Метнулся по влажному камню, воспламенил стайку мошек, уперся мне в лицо. Ослепленный, я попытался заслониться здоровой рукой, но тщетно. Незнакомец освещал себе путь отнюдь не факелом.
— Вот так встреча! — воскликнул он знакомым басом. — Не ожидал! Ей-богу, не ожидал…
— Сашка, — начал было я удивленно, но из-за спины моего старого, еще с Земли, друга выдвинулась пара хробов. Один из них ловко выбросил вперед крепкую серую руку, целя мне в висок.
В глазах потемнело.
Сильные и холодные — не руки, а стальные клещи — поволокли меня куда-то за угол, потом вниз, пятками о ступени, потом снова вправо и влево по извилистым коридорам. Мутило. Перед глазами мелькали круги, тени, адски болела рука. И от этой боли я, наконец, провалился в беспамятство, в серое марево, из которого постепенно вновь проступали камни стен, Далекие пятна факелов. Ближе — деревянные перекрытия, бархатные занавеси. И вдруг — еще ближе — не лицо.
— Миранда, — прошептал я, невероятным усилием протягивая руку, чтобы коснуться длинной темной пряди, поблескивающей в дрожащем факельном свете.
— Я не хотела, — шепнула она в ответ, — и я, и Батхал, мы правда не хотели, чтобы все так получилось…
— Ты призрак? — с замиранием сердца я всматривался в ее черты, знакомые, милые. — Если ты призрак, возьми меня с собой…
— Когда мы были вместе, ты не верил в призраков, — усмехнулась она, положила мне на голову ледяную ладонь.
