— Возле озера тебя ждут, — сказал Глин спокойно.
Я кивнула.
— Как ты? — спросила королева.
— Плохо, — сказала я честно. — Очень плохо.
Рассказ полился из меня неожиданно, и все, что я чувствовала и думала, выплеснулось, и я, наконец, успокоилась.
К обеду спустилась к остальным, поплавала в озере. Друзья старались меня отвлечь, рассказывали, что у них тут произошло без меня. К вечеру я снова осталась одна, и уснула прямо возле озера на поляне, где утром меня и обнаружил Глин.
— Как Даринель? — спросила я его, зная, что он, наверняка, телепортировался в озеро в пещере. Оно ведь никуда не исчезнет. Там статуя Арана.
— Могло быть хуже. Волнуется, переживает, но не ревет, как ты сутки напролет.
— Ей просто нельзя волноваться. Ребенок скоро должен родиться, — сказала я спокойно.
— Никто тебя ни в чем не винит, Ари, — сказал русал.
— Знаю. От этого нелегче.
— Про Лира узнать не хочешь? — спросил Глин.
— Нет.
Дальше дни потянулись медленно, сливаясь в один, пока однажды, я не поняла, что боль ушла.
— Сколько прошло времени, пока я здесь? — спросила я спокойно Глина, который уплетал шарлотку, испеченную мной только что.
— Две недели, — сказал он, наливая себе чай. — Пришла в себя, да? — ухмыльнулся он.
— Пришла. Спасибо. Мне нужно возвращаться. Я их всех бросила там одних.
— Мудрое решение, — раздался голос дяди у двери.
— Нас угостишь пирогом? — спросила Алона, проходя следом.
Я кивнула. Налила им чая.
— Мы проводим тебя, — сказал Глин, запихивая в себя еще один кусок шарлотки.
— Спасибо, — сказала я, обнимая всех по очереди. — За то, что вы для меня сделали. Я люблю вас. Очень люблю.
— И мы тебя, не благодари, семья она и есть семья, — улыбнулась Алона.
По городу мы шли медленно.
— Дядя, Тадеуш отдал мне шкатулку мамы, — сказала я неожиданно. — Если он твой друг, то, как он не узнал ее, когда она к нему попала? — спросила я.
Дядя посмотрел на меня.
— Они не были знакомы, Ари. Так получилось, — ответил он.
— А ты не открывала ее еще? — спросил Глин.
Я покачала головой.
— Открою. Сегодня, — ответила я.
Мы подошли к краю купола.
— Если понадобимся или соскучишься по нам, всегда будем рады, — улыбнулся дядя.
— И вы заглядывайте, если получиться. В королевстве эльфов вы в безопасности.
— Знаем, — улыбнулась Алона. — Береги себя, Ариадна.
— Телепортироваться с тобой? — спросил Глин.
— Нет. Я сама.
Купол выпустил меня легко. Я проплыла немного, сосредоточилась и представила Арана в пещере.
Вода изменилась, а рядом возник чей-то хвост.
— Тир, — позвала я.
Он обернулся.
— Ариадна, ты здесь. Вернулась, — сказал он в воде. — Я хотел телепортироваться в Серебряный город, чтобы поговорить с тобой, — сказал он, выпуская пузырьки воздуха.
Мы вынырнули на поверхность.
— Лиру очень плохо, — сказал Тир, подплывая к берегу. — Может, снимешь блок? — спросил он осторожно.
Я выползла на берег, посмотрела на статую Арана.
— Высуши хвост, Тир, и иди, — сказала я растеряно. — Я позову его.
— Не поубиваете друг друга тут? — спросил он спокойно.
— Постараемся.
— Он очень любит тебя, Ариадна. Уж поверь, я-то его знаю почти двести лет, — сказал Тир.
— Знаю. Но это ничего не меняет. Я бы предпочла остаться без голоса, чем…
— А Лир? Какого бы ему было жить с этим? Он бы винил себя постоянно.
— Но разве честно было…
— Ари, — оборвал меня мягко Тир. — Честно или нет, но дело сделано. Аран все еще жив, слава богам! И он сам выбрал такой путь. Чтобы он сказал, если бы видел, чем обернулась его жертва?
— Я не могу забыть, не могу принять, не могу простить…
— Лир — мой брат, Ари. Единственный любимый брат. Представь, какого ему было сделать выбор между дайари и лучшим другом? Лир в ужасном состоянии. Даринель говорит, что сейчас ему еще хуже, чем тогда, когда ты от него уплыла. Ты снова наказала его. Я понимаю, тогда тебе было плохо, ты не думала ни о чем, но наказывать его так… Это же легче нож в сердце воткнуть, — сказал Тир. — Ты ведь его любишь, Ари. Так прости.
Я растерянно посмотрела на брата Лира.
— Ты потеряла маму, потеряла отца, потеряла брата по крови, не допусти того, чтобы потерять еще и Лира. Ему тоже, повторяю, очень плохо и больно.
