Когда я дочитала последнее, Лир, спокойно отодвинул шкатулку, взял меня за подбородок.
— Я попросил у тебя прощения, если судить по количеству этих писем, двадцать семь раз. Теперь прощу в двадцать восьмой — прости меня, Ари. Я не хотел тебе лгать, но и тревожить тебя тоже не хотел. Я не планировал изначально ставить защиту на поле боя, не планировал отбиваться от аркандинов, не планировал обманывать тебя. Но там — мой народ, и я обязан его защищать, если у меня есть такая возможность. Прости, что я тебе не сказал об этом, и что не пришел ни разу за эти месяцы, и что я причинил тебе боль, прости.
Ответить я ему не смогла. В горле стоял ком. Большой такой, грозящий перейти в поток слез.
— Я защищал наш дом, Ари. Твой и мой. Он будет нужен нашим детям. Ты ведь обещала мне дочь, помнишь?
Вдох, Ари. Делай вдох.
— Я знаю, что был неправ. Мне нужно было тебе все рассказать. Самому. Я обещаю тебе, что скрывать от тебя больше ничего не буду.
Я резко выдохнула, закрыла глаза, не зная, что ответить. Неожиданно поняла, что сознание Лира открыто. Целиком и полностью сняты все ментальные щиты и барьеры. Я расплылась в его воспоминаниях, чувствах, эмоциях, наполнявших его все эти месяцы в ожидании встречи, и в какой-то момент поняла, что все это мне знакомо. Это были мои чувства, мои эмоции, мое бесконечное ожидание.
— Сними блок, пожалуйста, — попросил он спокойно, когда я вынырнула из омута, осознав, что это вовсе не моя память.
Сжала голову руками.
— Ари…
Руки с моего лица скинули.
— Ну, если не хочешь сама, то я тебе помогу, — сказал Лир твердо, а потом притянул меня к себе и впился в меня страстным долгим поцелуем.
Блок слетел, словно бумажка, хотя до этого казался мне непробиваемым, причем слетел в тот миг, как, только его губы накрыли мои.
— Так-то лучше, дайари, — сказал маг, а потом, не дав мне возразить и отдышаться, снова поцеловал.
Мы все-таки спустились вниз ко всем тогда, когда до Нового года осталось всего ничего, минут пятнадцать. Лир сотворил мне прежнее платье и балетки, высушил мокрые волосы, переоделся сам в сухую одежду, и, взяв меня на руки, спустился ко всем.
— О! Помирились, наконец-таки, — сказал Глин.
— А то мы уж думали, что твой муж всю армию разгромит от отчаяния, — улыбнулась Алона.
Остальные попытались спрятать улыбки.
— Спасибо за праздник, Ари, — сказал Рокот. — Вы с Даринель превзошли себя.
— Рады, что вам понравилось, — отозвалась я, недоумевая, почему у всех в руках шампанское, а у меня — апельсиновый сок.
На мой вопрос, Лир спокойно ответил:
— Тебе витамины нужны, вон как похудела.
Рокот и Глин, не выдержав, захохотали, отец улыбнулся, сестры и Даринель хихикнули.
Похоже, одной ссоры кому-то было мало. Ну что ж, мы и вторую устроить можем и вообще…
Часы начали бить полночь, мы все чокнулись бокалами, поздравили друг друга с праздником, а потом Лир поцеловал меня мягко в губы, посылая образ того, что меня ждет этой ночью. После этого соображать мне стало тяжело. Все время перед глазами неприличные картинки скакали. Ну, Лир, ну дождешься у меня.
Он рассмеялся.
— Ари, у нас впереди целый месяц, — сказал он, смотря на меня потемневшими глазами.
— Месяц? — сдавленно выдохнула я, когда сообразила о чем он.
— Да, — ответил Лир, увлекая меня танцевать. — Мы закончили с защитой границ.
— Но планировалось же после Нового года воевать за столицу, — сказала я спокойно, чувствуя, как его руки медленно гладят мою спину вдоль позвоночника.
— Мы решили, что целесообразнее будет разобраться с орками и гоблинами на их территории, чтобы в случае чего не было подкрепления, а потом уже — Аридейл.
— И ты останешься со мной на весь январь? — спросила я его, неверяще.
— Да. Если ничего не случиться. Гномы и эльфы сами справятся. Ну, и Рокот поможет.
Я кивнула в ответ, чувствуя, как по коже расползается пожар. Наверное, было бы правильнее всего танцевать мне сегодня с разными гостями, но оторваться друг от друга мы с Лиром не смогли. Только к полвторому часу ночи, когда Даринель пошла за тортами и пирожными, а я вышла за мороженым, мы на время расстались. На веранде сидел лорд Арасамин и смотрел куда-то вдаль.
