Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. - страница 72
О подходе войск из Мазовии или Куявии в источниках ничего не сообщается. Сказывалась давняя вражда между княжескими родами, а также упреждающие действия тумена Орды под Ленчицей.
Однако и без этого под знамена Генриха стеклось значительное по средневековым меркам воинство: по разным оценкам от 8 до 20 тысяч[506]. Направляясь на соединение с чешской армией (ок. 40 тысяч воинов), силезский герцог не стал оборонять свою столицу. Жители Вроцлава сами отбили приступ монголов. Вероятно, Байдар и Орда знали, что скоро войско их противников может утроиться, и не стали задерживаться для осады. Всё решали считанные дни.
9 апреля 1241 г. в понедельник войска сошлись на Добре Поле под Легницей[507]. Отряд моравского маркграфа Болеслава вместе с рыцарями-крестоносцами сформировал авангард европейской армии. Слева и справа от него, чуть поодаль, заняли позиции воины Сулислава и Мешко. Сам Генрих возглавил резервный полк и расположился вдали за основными силами.
Монгольское войско было расчленено также на четыре подразделения: три в ряд и одно, возглавляемое самим Ордой, в тылу. По сообщению польского летописца Яна Длугоша, первый копейный удар польско-тевтонского авангарда заставил интервентов отступить. Однако когда, по мнению европейцев, дошло дело до рыцарских рукопашных единоборств, монголы пытались всячески от них уклониться, делая ставку на лучников. Монгольские стрелы пробили брешь в христианском воинстве — погиб и сам маркграф Болеслав. Положение выправили только подоспевшие польские арбалетчики из отрядов Сулислава и Мешко. Чаша весов в битве вновь стала склоняться в пользу европейцев. Монголы стали отступать. Но в то же время до слуха воинов Сулислава и Мешко стал долетать кличь: «Бегите! Бегите!». Как впоследствии выяснили, его выкрикивал на польском разъезжавший по полю провокатор (Длугош пишет: «не известно, русского или татарского рода»). Князь Мешко принял клич за правду и побежал, увлекая за собой часть своего отряда.
В кризисный момент стороны вводят в бой резервы: вперед выезжают князь Генрих и хан Орда. В жестокой рукопашной сталкиваются полки, трещат копья, хлюпает сталь, лязгают доспехи[508]. Несмотря на заверения летописца, исследователи сходятся во мнении, что силы сторон были примерно одинаковы — никто не имел численного преимущества. Польский летописец приписывает монголам использование колдовства, которое привело к перелому в битве и разгрому европейцев:
«…так как боевые порядки татар поредели, они начали подумывать о бегстве. Была в их войске между иными хоругвями одна огромной величины, на которой можно было увидеть нарисованный знак Х; на вершине древка этой хоругви торчало подобие очень уродливой и безобразной головы с бородой. Когда татары в едином порыве уже двинулись назад и приготовились бежать; знаменосец при той хоругви начал сильно размахивать той головой, а из неё сразу стали исходить пар, дым и туман с таким сильным смрадом, что из-за этой разошедшейся между войсками вони, поляки разомлели и едва живы остались, силы их покинули и они стали не способны к бою»[509].
Позднейшие исследователи считали, что здесь мы имеем дело с первым случаем использования химического оружия в боевых целях. Как бы то ни было, но после описанной «ворожбы» армия Генриха дрогнула и повернула к бегству. Силезского князя пытались вывести из битвы ближайшие соратники, но неудачно. Из вождей выжил только Мешко Опольский, бежавший ещё до конца сражения и укрывшийся в Легницком замке. Несмотря на то, что силы сторон были примерно одинаковы, азиатские дикари нанесли сокрушительное поражение одной из самых крупных армий цивилизованной Европы. Количество погибших измерялось тысячами — средневековые авторы называли до 40 тысяч павших. Погиб сам Генрих Благочестивый, а также многие представители рыцарства. Ян Длугош пишет, что монголы отрезали каждому убитому европейцу ухо и наполнили ими «девять больших мешков аж доверху»
