* * *
Основные силы монгольской армии, возглавляемые ханом Бату, в это время, в начале (около 6-го числа) марта 1241 г., перешли через «Русские ворота» (Верецкий перевал) и спустились в долину Паннонии. Здесь их поджидала большая армия недавних коллег по кочевому скотоводству, угров (венгров), проделавших тот же путь, но на 300 лет раньше. Теперь им предстояло столкнуться с собственным отражением в искривленном временем зеркале. Исход показал, что венгры действительно «обрели Родину».
Наиболее подробное изложение событий монгольского вторжения в этом регионе оставил итальянский монах Рогерий из Апулии (Rogerius или Rogerios; Ruggero di Puglia), капеллан папского легата, попавший в 1241 г. в монгольский плен и вернувшийся из него лишь в 1243 г.[515] Он перечислял следующих «крупнейших королей из татар», вторгшихся в Венгрию: Бохетур (in militia potentior Bohetor), Кадан, Коактон (Coacton), Фейкан (Feycan), Байдар (Petu), Гермеус (Hermeus), Кхеб (Cheb), Окадар (Ocadar)[516]. Кроме Байдара и Кадана, отождествление других имен затруднительно. За именем «Окадар» может скрываться Орда, а «Бохетуром» может быть назван Субэдей-багатур. То, что в списке присутствуют Байдар и Орда, действовавшие на территории Польши и лишь потом переместившиеся в Словакию (входившую тогда в состав Венгрии), говорит о большой осведомленности Рогерия и одновременно о ретроспективности его изложения, составленного только в 1244 г. Автор старался охватить всех участников монгольского похода, независимо от степени их причастности. Поэтому вполне могли быть упомянуты и такие ханы, как Менгу (например, Гермеус) и Гуюк (например, Фейкан). Реального состава участников вторжения в Венгрию этот перечень не отражает[517].
Не позволяет он оценить и численность армии интервентов. Большинство ханов, участников осады Киева, были задействованы на флангах. Орда и Байдар увели на север примерно 25 тысяч всадников[518], столько же (или чуть больше: 30–35 тысяч) действовало на юге под началом Кадана, Бури и Бучека. У Бату для похода в Венгрию оставалось не более 45 тысяч воинов. Это примерно 5 туменов, из руководителей которых известен (по сообщению Джувейни) только один — Шейбан, младший брат Бату. Еще два (возможно, не полные) могли достаться по наследству от Менгу и Гуюка и возглавляться темниками неголубой крови (например, Субэдей или Бурундай). Один тумен должен был принадлежать лично Бату. Если суммировать все эти малоубедительные рассуждения, то в глаза бросается особая доминанта ханов из рода старшего сына Чингисхана Джучи. Среди участников не упомянуты два его сына (Берке и Тангут), которые, возможно, остались в тылу для контроля за уже покоренными областями. Старший, Орда, обходил северные земли, а на самом ответственном участке, в центре, действовали сам Бату и молодой Шейбан. Из расстановки войск видно, насколько важно было детям опального Джучи закрепить завоевание своими личными заслугами, участием в боях и славой. Представителям других родов было отдано на откуп менее значимое южное направление: север Балканского полуострова (Валахия, Трансильвания, Болгария, Сербия).
* * *
Наиболее раннее восточное свидетельство о западном монгольском походе обнаруживается в написанной в 1250-е гг. «Истории завоевания мира» («Тарих-и-джехангуша») персидского чиновника Джувейни:
«Когда Русь, кипчаки и аланы также были уничтожены, то Бату решил истребить келаров и башгирдов, многочисленный народ христианского исповедания, который, говорят, живет рядом с франками. Для этой цели он приготовил войска и по наступлении нового года выступил. Народы эти обольщались своею многочисленностью, пылом храбрости и прочностью орудий»[519].
Нельзя сказать, что король Бела не ждал интервентов. Об их подходе его предупреждали при личной встрече и Михаил Черниговский, и Даниил Галицкий, а по свидетельству монаха Юлиана, еще в 1237 г. Бату посылал к нему посольство (и не одно) с требованием покорности. После захвата Галича напряжение должно было только нарастать. Возможно, венгерский король, как и Юрий Владимирский, ждал, что, может быть, в этом году монголы не начнут вторжение: зима заканчивалась, а после покорения Руси войска устали. В начале 1241 г. он направил наблюдать за карпатскими перевалами воеводу (палатина) Дионисия (как Еремея Глебовича, «в сторожа»)
