— У нас достаточно сил, чтобы взять дворец, если учесть тех, кто находится в моем распоряжении?
— Возможно, если у нас будет поддержка артиллерии.
— Будет. — Мелиадус стиснул руку Промпа. — О, барон Адаз, я считаю, что к утру победа будет за нами!
— Но многие ли из нас доживут, чтобы увидеть ее? — мрачно отозвался Адаз Промп. — Взятие дворца Короля-Императора обойдется нам очень дорого. Мы потеряем несколько сот тысяч…
— Оно будет того стоить, барон. Поверьте мне!
Мелиадус ощутил радостное возбуждение. Его взбодрила перспектива грядущей победы над Хаоном. Но в еще больший восторг его приводила мысль, что скоро у него появится шанс получить власть над Хокмуном — если Калан сумеет найти способ снова вдохнуть жизнь в Черный Камень.
Мелиадус наблюдал, как на крыше его штаба устанавливают изобретение Калана. Неподалеку от башни, возле Дворца бушевали бои. Промп еще не отдал своим Собакам приказ пойти на штурм дворцовых ворот. Он хотел немного подождать, чтобы увидеть изобретенное Каланом оружие в действии.
Громадное здание дворца выглядело так, как будто могло выдержать не только любую атаку, но и конец света.
Дворец, окруженный четырьмя громадными башнями, пылающими странным золотистым светом, был украшен причудливыми барельефами. Они изображали сцены из истории Гранбретании. Здание сияло всеми цветами радуги. Гигантские стальные ворота девятиметровой толщины, казалось, были неприступны.
Даже Мелиадус, глядя на Дворец, ощутил некоторое сомнение. Потом он внимательно осмотрел оружие Калана. Из массы проводов и трубок выделялась большая воронка, похожая на раструб чудовищной духовой трубы. Она была повернута к стенам дворца, где толпились солдаты из Орденов Богомола, Мухи, Вепря… За пределами города солдаты других Орденов готовились напасть на Мелиадуса с тыла. И барон знал, что время теперь решает многое. Если он одержит победу у дворцовых ворот, то может надеяться, что эти Ордена перейдут на его сторону.
— Готово, — сообщил ему Калан.
— Тогда приступай, — проворчал Мелиадус. — Попробуй использовать эту штуку против войск, что скопились вон там, на стенах…
Калан кивнул, и его Змеи навели оружие. Сам же он шагнул вперед и взялся за большой рычаг. Калан обратил свое лицо в маске к грозовым небесам, словно в молитве, а затем потянул рычаг на себя.
Машина завибрировала. Из недр ее поднялся пар. Она затряслась, загрохотала, зарычала, а из трубы появился и стал расти огромный пульсирующий зеленый пузырь. На столпившихся у орудия людей дохнуло жаром. Пузырь отделился от воронки и медленно начал продвигаться к стенам.
Словно завороженный, Мелиадус смотрел, как пузырь плывет, достигает стены и опускается на столпившихся за ней воинов. Солдаты начали извиваться в зеленом горячем веществе, их крики оборвались, а потом воины исчезли совсем. Зеленый пузырь покатился по стене, пожирая человеческую плоть. Но вдруг он лопнул, и зеленая жидкость, булькая и шипя, стала стекать по стене вязкими ручьями.
— Он лопнул! Он не действует! — в ярости закричал Мелиадус.
— Терпение, Мелиадус! — крикнул Калан.
Его солдаты изменили положение орудия на несколько градусов.
— Смотри! — он снова потянул за рычаг. Машина опять затряслась и зашипела, а в воронке опять образовался гигантский зеленый пузырь. Он поплыл к стене и прокатился, вращаясь, по другой группе солдат. Он катился все дальше, не оставляя на стене ни единого человека. И в конце концов тоже лопнул.
— А теперь мы пошлем их через стену, — довольно усмехнулся Калан и вновь потянул за рычаг. На этот раз он не тратил времени: вслед за первым пузырем полетел следующий, а потом еще и еще… Так десятка два пузырей переплыли через стену во внутренний двор. Калан ушел с головой в свою работу. Машина содрогалась и шипела; рядом с ней было невыносимо жарко.
— Эта смесь разъест все! — возбужденно говорил Калан. — Все! — он остановился на миг, чтобы показать. — Смотри, что она делает со стенами!
И вправду, вязкое вещество разъедало камень. Громадные куски разрушенной кладки падали вниз, на улицу. Солдаты в панике отступали. Зеленая смесь проходила через каменную кладку, будто кипящее масло сквозь лед, оставляя в стене огромные рваные бреши.
