Итак, я вернулась к началу. Я не притворяюсь, будто понимаю, как Мелани заставила Джона Пола — знакомца по Интернету! — влюбиться в нее, жениться и не бросить, когда она забеременела. Подозреваю, он и не возражает. Джон — электрик, состоит в профсоюзе, имеет хорошую работу и хорошие зубы; регулярно посещает церковь, любит детей, яблочный пирог, крекеры с арахисовым маслом и щенков. По всей вероятности, Мелани отвечает ему взаимностью и ничуть не опасается, что муж ей наскучит.
А что же я? Лично меня никогда не устраивали такие парни — совершенно без чувства юмора и до тошноты предсказуемые. Даже учитывая горький опыт замужества, я бы скорее снова попытала счастья с мужчиной, подобным Дэну, настолько незаурядным, что однажды он может вдруг обратиться в вегана или нагородить белиберды о каких-то тайных пикантностях.
Но, вероятно, это означает, что я обречена на одиночество.
— Конечно, у тебя есть причина для печали, — говорила сейчас Мелани, — но я уверена, что ты грустишь не только из-за маминой смерти, но еще и из-за Дэна. Думаю, если ты снова будешь ходить на свидания, то жизнь наладится. — Она села на мой стол и отодвинула в сторону список домов, которыми наше крошечное агентство располагало для продажи, — мне предстояло обставить их для показа клиентам мебелью со склада, принадлежащего отцу Мелани.
Я взглянула на подругу. У Мелани миленькое личико в форме сердечка, обрамленное мягкими каштановыми кудрями, — неудивительно, что все, кому она продает дома, желают навсегда остаться ее лучшими друзьями. Она в любых обстоятельствах верит в счастье. Возможно, потому, что ее родители живы, души в ней не чают и подарили дочери это маленькое агентство недвижимости, а кроме того, у Мелани есть красивая одежда, а в животе у нее растет ребенок, который продолжит ее род, а еще ей доподлинно известно, кто она такая, кто ее тети и дядья, и бабушки с дедушками, откуда они происходят, предпочитают ли они колу или пепси, белое или красное мясо, нравится ли им жить на побережье или в горах, а также в каком доме они жили раньше, — и все такое прочее.
— У Джона Пола есть очень приятный знакомый, — сказала Мелани. — Необязательно в него влюбляться, но, мне кажется, встретиться с ним было бы весело. Я тебя вытащу из этой хандры.
Я протянула руку и забрала свой список.
— Эта хандра называется болью утраты, — заметила я. — К тому же, если я и решусь на какой-нибудь смелый поступок, он не будет связан с поиском мужчины. Я рассматриваю два варианта: записаться в экспедицию на Марс или заняться поисками биологической матери.
— Что? — удивилась Мелани. — Как ты собираешься это делать? Забыла, что мы так и не узнали ее имя? — Она прищурилась. — О нет, неужели ты снова преследуешь мисс Гейнс?
Я рассмеялась. В шестом классе мы с Мелани выполняли секретную миссию по поиску моей настоящей матери. Проследили за разными семьями, подвергли всех знакомых тайному социологическому исследованию и сделали вывод, что моей матерью должна быть учительница физкультуры мисс Гейнс, потому что у нее были такие же глаза, как у меня, и слегка полноватый живот — последнее, по утверждению Мелани, означало, что она рожала.
Несколько месяцев я бредила мисс Гейнс, словно бы сходила по ней с ума, а потом однажды утром меня озарило: неудивительно, что физручка не выказывает даже искры интереса по отношению ко мне, своей плоти и крови. Ведь моя настоящая мама — принцесса Диана! Да, я незаконный ребенок, которого она родила до встречи с принцем Чарльзом, а когда он ее полюбил, вынуждена была отдать меня на удочерение, вот тогда-то супруги с забавной фамилией Попкинс и взяли меня.
Среди знакомых мне детей я была далеко не единственной, кто рос в неродной семье. По непонятным мне причинам в нашем тихом католическом районе в Бернфорде таких ребят жило множество. Как минимум пятеро в каждом квартале. Словно мы родились в десятилетие, когда считалось модным избавляться от незапланированных отпрысков, отдавая их кому попало. Так что, когда я объявила всем, что на самом деле являюсь дочерью принцессы Дианы и в один прекрасный день она приедет за мной и отвезет туда, где мне положено быть, — в Букингемский дворец, — внезапно всем тоже захотелось иметь знаменитых родителей, и мы с Мелани открыли на игровой площадке коммерческое предприятие под названием «Кто твоя мама?».
