Лация. Юная проститутка, к которой поначалу Юний не испытывал никаких чувств, да и сейчас не должен бы испытывать – а вот тем не менее грызло душу беспокойство: как она там, одна в пустом доме? Одиноко небось, страшно. Она была какая-то прямая, простая, надежная, что ли, в общем, человек, которому можно было доверять, что и сделал Юний – и пока об этом не пожалел.
Кассия, смешная в своей самонадеянности и узости интересов – «кругом все золото, золото». Хоть и постарше Лации, а ребенок ребенком, ей бы в игрушки играть. Любит все красивое, блестящее, вот и Юния ничтоже сумняшеся уже успела позвать в любовники – однако ведь и помогла в трудной ситуации, тут уж ничего не скажешь. Да и что говорить – что-то притягивало к этой взбалмошной девчонке, и не только Рысь. Испытывал ли он к Кассии хоть что-то? Пожалуй, нет. По крайней мере – до их последней встречи.
Ну и наконец, Флавия. Флавия Сильвестра, давняя, еще со времен Ротомагуса, привязанность Рыси. Он когда-то мечтал быть рядом с ней и мечту свою не оставил. Правда, и тогда, и сейчас он знал: вместе они все равно не будут. Слишком уж разные статусы. Да и Флавия в последнее время очень уж изменилась, постепенно и безвозвратно превращаясь из непорочного галльского цветка в искушенную и циничную матрону. И тем не менее…
Сказочку про Остию Капулий и Зарпигона проглотили, не поморщившись. Капулий даже не стал выволакивать из лупанария Камилла – для пригляду – похоже, доверял теперь и Рыси. Вернее, Камиллу он доверял так же мало.
– Давай, Рысь, – на прощание отечески напутствовал – только что не целовал – Капулий. – Оно и вправду – в Остии порядка поменьше, денег побольше – порт, одно слово! За день управишься?
– Вполне. Ну, если к вечеру не вернусь, то завтра точно.
– Ну, вот и славненько. – Капулий потер руки. – Там ведь не только в чей-нибудь дом можно будет вломиться, но и на склад, и, если повезет, на кораблик. Во, Рысь! Ты там посмотри, где можно быстро нанять баржу, чтоб без лишних вопросов, а здесь я и сам на пристань схожу.
– Уговорились. – Рысь засмеялся и, махнув рукой, вышел из дома.
Сговорившись на пристани за дупондий, он добрался до Остии на попутной барке и, высадившись на мощенный камнями берег, внимательно осмотрелся. То есть осматриваться-то он начал еще во время пути, ну а теперь – в особенности. Тут было на что посмотреть! Огромные двухмачтовые корбиты, ничуть не уступающие им лапидарии – суда для перевозки камней, широкие, с вместительными трюмами гаулы. Кроме многочисленных «круглых» торговых судов с высокими, заваливающимися бортами, на рейде стояло несколько хищных военных либурн и две контеры, ходившие на веслах, но, говорят, на них имелась и съемная мачта. На берегу, у причалов, располагалось несколько больших подъемных кранов, таких же как и на римской пристани. Огромные деревянные колеса, которые вертели рабы или волы, сложная система веревочных блоков – такие краны могли спокойно поднять и слона. За кранами виднелись многочисленные склады, а чуть дальше, влево, – таверны с широко распахнутыми дверями, из которых, несмотря на дневное время, доносилось разухабистое пение, ругань и разноязыкая речь. Где-то там, судя по всему, следовало искать и постоялый двор вольноотпущенника Анаксимандра.
С любопытством посмотрев на работу крана, Рысь не спеша отправился дальше и зашел в первую попавшуюся таверну. Здесь раздавался жуткий хохот и недовольные вопли игроков в кости – занятие это хоть и преследовалось по закону, однако было весьма распространено среди моряков. Игра здесь, похоже, подходила к концу. У задней стены кверху ножками валялся перевернутый стол, на полу, меж разномастных глиняных черепков, разливалась пахучая винная лужа, прямо в середине которой стоял босой человек в разорванной на груди тунике и с широким ножом в левой руке. Всклокоченная борода незнакомца и синяк под правым глазом наводили на мысль о весело проведенном времени.
– Покажи свои кости, Гарип! – придерживаемый за руки двумя дюжими парнями, бесновался у входа желтолицый тощий старик. – Я знаю, они у тебя помечены! Ты шулер, Гарип, и никогда не играл честно, тьфу!
