– Коршун, – еле слышно прошептал Камилл.
– Сам ты коршун, – засмеялся Рысь. – Обыкновенный голубь.
– Ага, голубь, как же! – не выдержав, ухмыльнулся Капулий. – Голубь, парни, больших денег стоит. Его бы поймать да продать в богатый дом, к столу. Полсотни старых денариев!
– Иди ты! – недоверчиво махнул рукой Юний. – За какого-то голубя – полсотни полновесных серебрях?! Не может такого быть.
– Капулий прав, – вступил в беседу Камилл. – Я сам видал, как богатей Кассий Лонгин отвалил за пару голубей тысячу сестерциев, мода такая у них теперь – голубей жрать.
Рысь пожал плечами и пристально всмотрелся в темноту. Кажется, подъезжали.
– Стой! – узнав ворота, шепотом скомандовал он. – Значит, как и договорились – сначала войду я: рабы меня знают, может, и не придется никого убивать, просто свяжем.
– Хорошо бы, – мечтательно протянул Камилл, а Капулий лишь скривил зверскую рожу.
Юний слез с телеги и громко постучался в ворота:
– Эй, есть кто-нибудь живой?
– Чего надо? – послышался за воротами заспанный мужской голос.
– Это дом Климентия Друза?
– Ну, допустим. А ты кто таков?
– Я из Капулии, проездом. Привез письмо от Викентия Флора, друга твоего хозяина, понял?
– Днем приходи. Сейчас нету хозяина, вообще никого нет.
– Днем я уеду. А сейчас – и переночевал бы заодно, а? Ну, что тебе стоит пустить? А у меня и вино хорошее с собой есть, и кусок жареного поросенка.
– Поросенок? Это хорошо… Ты один?
– Один, один…
– Ну хорошо, заходи. Только быстро!
Ворота дома чуть приоткрылись, и Юний юркнул в образовавшуюся щель. Лязгнул засов.
– Как бы он нас не обманул, – недоверчиво прошептал Капулий.
– Не должен бы, – тихо отозвался Камилл. – Вроде бы Рысь – парень честный. Да и дом этот мы с ним вместе высматривали, так что все чисто.
– «Чисто», – издевательски передразнил разбойник. – Вот попадемся, отправят тебя на каменоломни, а то и вообще казнят.
– А почему именно меня-то?! – вдруг возмутился Камилл. – Что я, больше всех…
– Тсс! – Разбойник вдруг зажал ему рот ладонью.
Скрипнув, отворились ворота.
– Ну, что встали? – выйдя на улицу, негромко произнес Рысь. – Я их связал. Заходите…
Глава 14
Май 227 г. Рим – Остия – Элея
Настоящее дело
Тем, кто робок и вял, эти знамена невмочь.
Публий Овидий Назон. Наука любви
Со времени удачного налета на заброшенный дом Юлии Филии, стараниями Феликса наполненный разного рода «сокровищами» – позолоченными статуями, кувшинами, денариями, средней дороговизны тканями и прочими вещами, вызвавшими довольные улыбки Капулия и Зарпигоны, авторитет Рыси в шайке резко возрос. Ему теперь хоть и не доверяли полностью, зато держали за своего и, можно даже сказать, уважали. Пользуясь этим, Юний частенько захаживал к Лации, передавая ей сведения для Феликса, и даже пару раз встречался с ним сам, оба раза – в книжной лавке на рынке Траяна. Две недели, на которые Феликс выпросил Рысь у императора, постепенно превращались в месяцы. Впрочем, Александру Северу сейчас было не до бывшего гладиатора – по совету своей матери Юлии Маммеи он старался дружить с сенатом и, презирая плебс, резко ограничил расходы на зрелища. Стало проводиться меньше гладиаторских боев, почти не отпускались средства на покупку экзотических зверей и прочего, столь любезного жестоким сердцам римской толпы, и та постепенно начинала ненавидеть своего цезаря. Также были ограничены расходы на подарки воинам, что отнюдь не способствовало любви к императору в армии. В народе и легионах начиналось брожение, грозящее вылиться в бунт, и этот тревожный симптом осложнялся внешней опасностью – поднял голову персидский царь Ардашир, объединивший весь Иран и открыто зарившийся на восточные провинции Империи.
Обо всем этом с горечью поведал Юнию Феликс. Впрочем, не все было так плохо – вторая его весть оказалась вполне обнадеживающей и радостной.
– Да, я выполнил твою просьбу, Юний. – Феликс, уже собираясь уходить, обернулся, дернув своей остроконечной бородкой, больше приличествующей не римскому гражданину, а хотя бы тому же персу Ардаширу. – Мои люди отыскали в Остии Юлию Филию. По-моему, именно так зовут ту даму, которую ты просил разыскать?
