Казалось, у юноши вдруг появилось четыре руки и два меча. Противники опасливо попятились – как видно, не ожидали подобного. А Юний, притворно бросившись на того, кто был у калитки, специально подставился, ожидая удара… Ага, вот и просвистела дубина, орудие эффективное, но не совсем удобное. А вот теперь пришел черед меча, пусть он короткий, но если представить, что вся вытянутая рука – клинок, то… Удар юноши наконец достиг своей цели: схватившись за грудь, парень выронил дубину и тяжело опустился наземь. И тут вдруг – Рысь успел-таки среагировать, сказалась гладиаторская подготовка – мимо просвистела стрела! Лук! Откуда он у них? Ведь, кажется, германцы не часто пользуются луками. Впрочем, какая разница? Юний вздрогнул, разглядев целящегося в него из окна лучника: бородач, торговец! Так вот в чем дело! Они, видно, почуяли в Юнии своего возможного конкурента и решили, не говоря худого слова, избавиться от него побыстрее. Значит, Янтарный берег не так уж и недосягаем! Значит, до него вполне можно добраться, а там, если позволят боги, и отыскать, наконец, Тварра! Ага, отыскать… Если здесь не кончат. От следующей стрелы юноша еле увернулся – торговец стрелял отлично, и где только так научился? Скрывшись за ставнями, бородач наложил на тетиву очередную стрелу. И за калиткой снова маячат тени! Значит, этот путь отрезан. Тогда куда?
В дом! – словно ударило в голову Юнию. Скорее в дом, если и есть спасение, то только там. Уж там он доберется до лучника, несмотря даже на этого мордоворота с дубиной, статуей застывшего у входа. Юноша пригнулся, выжидая удобного для решающего рывка момента…
– И чем это вы тут занимаетесь, разрешите узнать?
Юний даже и не сообразил, кто это произнес, не до того было. Быстро обернулся, увидев, как во двор входит римский патруль в полном боевом облачении – в панцирях, шлемах и со щитами. Десятник – ага, старый знакомый Рыси Вителий – с неодобрением осмотрелся и хмыкнул. Парень с дубиной проворно убрался в дом. Интересно, а куда они успели деть труп второго? Или он только ранен и поспешил скрыться сам?
– Добро пожаловать. – В дверном проеме показался улыбающийся торговец. – Рад видеть тебя, Вителий, как и твоих воинов.
– Аве, Ксавей, – кивнул римлянин. – Что это вы здесь не поделили с этим славным юношей?
– О, я принял его за разбойника… Но, если это не так, я не имею претензий.
Юний вложил в ножны меч.
– Ну, тогда я, пожалуй, пойду. – Он бочком пробрался к калитке.
– Да и мы тоже, – кивнул Вителий и махнул рукой воинам: – Уходим, ребята.
– Как… – подождав десятника, уже на улице спросил у него Рысь, – как вы оказались здесь столь вовремя?!
Римлянин рассмеялся, обнажив крупные, как у лошади, зубы.
– Скажи спасибо местной гетере, Арнике. Это ведь она, заподозрив неладное, позвала нас.
– Ага, – улыбнулся Юний. – Значит, вот кто за мной следил. А где же она?
Вителий усмехнулся:
– Тебе лучше знать. Это ведь твоя знакомая. Ты, я смотрю, парень не промах.
Вечером Арника все же пришла к Юнию. Явилась как ни в чем не бывало. Юноша поблагодарил ее вполне искренне, лишь удивился, с чего бы это на него взъелись торговцы.
– Ты зря выспрашивал их про солнечный камень, – засмеялась девчонка. – Место, откуда его привозят, они не выдадут никому, тем более тебе, чужаку.
Рысь погрустнел:
– Что ж, однако, делать?
– А у меня есть для тебя очень хорошая новость, – лукаво прищурилась Арника. – Я ее тебе скажу… но не сейчас, чуть позже…
Подойдя к юноше, она обняла его за плечи, и тот крепко прижал ее к себе, погладил, ощущая через тонкую тунику, как быстро твердеет, наливается грудь. Ощутив на губах соленый вкус поцелуя, Юний снял с девушки пояс, опустил руки и, нащупав подол, медленно стащил тунику. Арника только того и ждала, застонала, нетерпеливо помогая юноше сбросить на пол одежду. Сгорая от нахлынувшего желания, оба повалились на ложе…
А потом Арника, вместо того чтобы, как и обещала, сообщить хорошую новость, вдруг принялась занудно расспрашивать Юния о его прежней жизни, о родственниках и знакомых. Юноша скупо рассказывал.
– Значит, ты совсем один-одинешенек, – потянувшись, словно дикая кошка, подвела итог девушка. – Это хорошо…
