– Почему же?
– Ты не оттолкнул меня и не презирал, как все. Ты говорил со мной как с нормальным человеком, ничуть не хуже обычных граждан, а когда я позвала тебя составить мне компанию в харчевне на виа Солея – ты беспрекословно пошел, хоть и знал, что я проститутка. Не побрезговал. Вот и сейчас… – Девушка неожиданно улыбнулась. – Ты ищешь у меня помощи… и вовсе не смущаешься тем, что я из тех, кого называют падшими женщинами.
– Ты хорошая, насколько я успел узнать.
– Никто еще мне такого не говорил, да и вообще не разговаривали – только использовали.
– Тогда, перед харчевней, – осторожно начал Юний, – тебя били? Если не хочешь отвечать, не отвечай.
– Что ж. – Лация передернула худенькими плечами. – Спрашиваешь – отвечу. Флудан позвал меня к себе, там, в лупанарии, сказал, что есть возможность быстро и хорошо заработать. Он вообще строит… строил из себя моего благодетеля – как же, взял в заведение после смерти отца, спас от голода… Козел! Правильно, что его убили! Кроме Флудана, в комнате – лучшей комнате лупанария – уже находился Камилл. Это мальчик из наших, он обычно ублажает знатных стареющих матрон, а еще гость, вернее, гости – маленького роста старик, очень противный, весь такой морщинистый, лысый, с нависшими над глазами бровями. И с ним – вихрастый мальчишка, вероятно, слуга.
– Где-то я уже видел таких, – прошептал про себя юноша. – Да и Камилл – знакомое имя.
– Ну а дальше, – Лация сглотнула, – старик велел нам раздеться – именно старик, Флудан стелился перед ним, лебезил и явно боялся. Затем мальчишка-слуга связал нам руки и… Больно было. Очень. Мы с Камиллом кричали, а хлеставший нас старик от криков еще больше распалился, думаю, мы и не нужны ему были для… гм… тех целей, за которыми обычно приходят в лупанарий, вовсе нет. Гнусный старик, похоже, просто вымещал на нас злобу. Слава богам, он быстро утомился. Впрочем, он передал хлыст мальчишке, слуге, и тот тоже от души поработал им, пока старец не махнул рукой. Флудан не обманул – заплатил как следует. Я вот теперь думаю: если старикан оказался бы куда более выносливым, а его слуга – сильным, они просто-напросто забили бы нас до смерти.
Юний обнял девушку и спросил, не разговаривали ли между собой Флудан и этот старик.
– Да уж перебросились парой слов, – усмехнулась Лация. – Что-то про деньги да про какую-то Клавдию…
– Клавдия?! – встрепенулся Рысь. – Ты ничего не путаешь?
– Нет, именно это имя они и называли…
– А потом этот мальчишка-слуга увидел нас с тобой в харчевне. А утром убили Флудана. В общем, сделали все, чтобы вывести меня из игры. – Юноша задумчиво вздохнул. – Но понять не могу: зачем все так сложно? Уж наверное, легче всего было бы просто убить меня.
– Выходит, ты им зачем-то нужен? – предположила Лация.
– Молодец! – тихо хохотнул юноша. – Именно! Я знал, что ты отнюдь не глупа.
– Глупые у нас долго не живут.
– Не живут… – шепотом повторил Юний. – Не живут… Я им зачем-то понадобился, наверняка из-за близости к помощнику префекта или даже к самому цезарю. Наверное, они хотели меня как-то использовать и для этого привязали к себе кровью… Да только я сбежал, расстроил все их планы. А зря! Так бы, глядишь, и вызнал что-нибудь. Вот уж недаром говорят: поспешишь – людей насмешишь. А может, еще не поздно? И в самом деле… Да, раз уж я им так нужен… Я-то нужен. А вот ты, Лация?! – Юноша закусил губу и, вскочив с ложа, нервно заходил по комнате. – Что же делать? Что делать?
– О чем ты? – Девушка недоуменно посмотрела на него, плотнее закутываясь в покрывало, – ночь выдалась прохладной.
– Значит, вот как выходит… – Рысь все ходил, в мозгу лихорадочно кипели мысли. Да, девчонка им явно ни к чему. Вполне можно ее и убить, так, на всякий случай, чтоб не болтала лишнего. Лации явно грозит опасность.
– У тебя нет возможности куда-нибудь уехать из Рима? – взглянув на притихшую девушку, поинтересовался Юний.
Та покачала головой.
– Значит, нет… А спрятаться где-нибудь можешь? У тебя есть дом?
– Ты забыл, мой дом – лупанарий.
Юноша задумался, обхватив голову руками. Нужно было срочно что-то предпринять, вряд ли девчонку оставят в живых до утра. Впрочем, возможно, он и сгущает краски.
