Молодой раб еще немного поболтал с Юнием и, поблагодарив за вино, поднялся обратно в дом – делать прическу хозяйской дочери. Рысь рассеянно заплатил за обед несколько ассов и, накинув на плечи лацерну, отправился прочь. И здесь не повезло.
Как же, однако, выполнить поручение Феликса? Похоже, что вообще никак. От Клавдии толку никакого, ростовщик как в воду канул, сторож в доме Юлии – туда же, да и плосколицый Сильвестр не оставил никакой надежды. Жди теперь, покуда вернется с виллы, а он ведь торопиться не будет – зачем? Отсиживаться так отсиживаться. Да-а, ни к чему пока не привела эпопея, начавшаяся в доходном доме вольноотпущенника Флудана. Да и вообще-то не тогда она началась, а гораздо раньше, в термах Траяна. Интересно, откуда у Флудана деньги на содержание доходных домов? Откуда у него столь крупная собственность, ведь, сколь помнится, Феликс утверждал, что тот кормится лишь составлением речей да отирается в клиентах при Северьяне Занозе, известном богаче-нуворише? Интересно получается! Выходит, даже Феликс ничего толком не знает об этом Флудане? А вот бы узнать, глядишь, и потянулась бы ниточка, ведь Флудан-то пока никуда не сбежал. Ну хоть какое-то дело. Усмехнувшись, юноша поплотней запахнул лацерну и свернул на виа Фламиния.
Солнце, весеннее римское солнце, светило так ярко, что казалось, намерено если и не сжечь весь город, то хотя бы ослепить его жителей. Над головами прохожих, над черепичными крышами, над улицами и площадями Вечного города повисло сияющее небо, режущее глаза голубизной, безоблачное и прозрачное. Стаи грачей гомонили на ветвях цветущей черешни в садах Лукулла, на мостовой, прямо под ногами, дрались из-за хлебных крошек и жмыха желтобрюхие синицы и маленькие, воинственно нахохлившиеся воробьи.
Осторожно, чтобы не раздавить обнаглевших пичуг, Юний прошел несколько шагов и остановился у ворот доходного дома Флудана. Второй этаж – бывший притон поклонников Вакха, – похоже, был еще не сдан новым жильцам, квартиры на первом этаже охранялись изрядных размеров цепным псом черной, с серыми подпалинами масти. У колодца перед самым домом все так же играли дети.
– Парни, где здесь можно перекусить? – подойдя ближе, крикнул Юний.
– А вон, – один из ребят, полуголый, тощий и невообразимо грязный, кивнул на доходный дом. – Там, с той стороны, таверна.
– Отлично. – Юноша потер руки и, обойдя пса, зашел с торцевой стороны здания. Там и впрямь обнаружилась небольшая закусочная с закопченными стенами и давно не подметавшимся полом.
– Найдется у вас вино и оцелла? – войдя, осведомился Юний у возившейся рядом с плитой кухарки. Та обернулась – косматая, с толстым пухлощеким лицом и маленькими заплывшими жиром глазками.
– Вино? – переспросила она басом. – Вино, может быть, и найдется, а вот оцеллу спрашивай в других местах, красавчик! – Она оценивающе взглянула на добротную одежду юноши. – Да и не думаю, чтоб тебе понравилось вино.
– Давай уж какое есть. – Юний устало опустился за стол и пожаловался, что сегодня с утра обошел чуть ли не весь город.
– Что ж, дурная башка ногам покоя не даст, – не слишком-то любезно отозвалась стряпуха.
Большим острым ножом она деловито резала что-то очень окровавленное – то ли курицу, то ли утку, а может быть, и человечину. По крайней мере, глядя на нее, Рысь этому бы ничуть не удивился.
– Вкусное вино. – Отпив, юноша скривил губы. – Только кисловато малость. Вот что, тетка, мне нужна квартира, недорогая, но просторная. Не сдаются ли здесь такие?
– Может, и сдаются, – уклончиво ответила женщина, – да только не таким, как ты.
– Что же я, рылом не вышел? – обиделся Юний.
– Для наших мест – да. – Стряпуха осклабилась, показав кривые и длинные, словно у лошади, зубы, которыми, если б захотела, могла бы, наверное, запросто перекусить клинок любого кинжала или меча. – Мой тебе совет: проваливай отсюда, красавчик, и чем скорее, тем лучше!
– Напрасно ты так, – покачал головой гость. – И все же, может быть, ты знаешь здешние цены или хотя бы где мне найти хозяина?
– Где надо. Кто ты такой, чтобы я тебе все говорила?
