Чем отличаются, да и отличаются ли вообще их взгляды от взглядов укронацистов из Правого сектора и иже с ним? Отличаются они лишь одним незначительным обстоятельством: те и другие пока ещё находятся по разные стороны линии фронта. Однако и те и другие недовольны Киевом, где у власти сидят «не те», по их мнению, воры. Остается лишь заменить «не тех» на «тех, что надо», и — да здравствует единая Украина! Вчерашние ополченцы-русоненавистники и нацисты-необандеровцы кидаются друг другу в объятия…
Перечисленные причины оживляются и сила их приумножается вражеской пропагандой, ведущейся как в России, так и вне её. В любом случае наличие подобных настроений должно быть предметом пристального внимания и целенаправленной работы политорганов.
Итак, выше был кратко обрисован один из существенных вопросов, касающихся умонастроений как части новороссийского войска, так и мирного населения Новороссии. Конечно, этот рассказ ни в коем случае не может быть исчерпывающим, здесь я лишь попытался упомянуть одну из серьезных язв Новороссии.
Единственное, что можно предпринять в таком случае — это подать рапорт на увольнение из армии ДНР по причине наличия в её рядах антироссийских настроений, что я и сделал.
Надо сказать, что командование части не осталось равнодушным к моему рапорту. Состоялась беседа с начальником штаба, в результате которой стало ясно, что командование имеет более трезвый взгляд на своих соотечественников, чем некоторые из подчинённых. Начальник штаба направил меня к замполиту. Тот пытался объяснить антироссийские настроения усталостью личного состава и тому подобными косвенными причинами. Пришлось объяснить, что такого рода вещи имеют совершенно иное происхождение, нежели усталость и нервные перегрузки. Разговор окончился предложением замполита перейти мне в другое подразделение, а моему замкомвзвода замполит сделал хорошее внушение. Тот же не нашёл ничего другого, как попытаться представить дело шуткой. Петь с вражьего голоса, петь постоянно, петь во время выезда по боевой тревоге своему подчинённому россиянину — хороша шуточка, а? К тому же «шутник» был немногим моложе меня, и дожив до седых волос должен был соображать, что можно говорить, а что нельзя.
Теперь же я должен обратиться к другим соратникам, которые подобно мне приехали сюда из самых разных уголков нашей Родины, а то и из других стран вообще.
Как бы ни было больно и обидно слышать антироссийские высказывания от тех, к кому ты приехал на помощь, это хамство надо уметь вынести. Не сломаться, не разочароваться, не опустить рук и не вернуться назад в свой дом огорчённым и расстроенным. Здесь, соратник, нужна сила. Сила духа, способная сокрушать и такие вот удары. Война идёт не только на фронте против пиндосовских марионеток украинского розлива. Помимо обычного зримого фронта у войны есть и другой, невидимый фронт борьбы. На нём приходится вступать в схватку с разного рода жизненными передрягами, исходящими порой от находящихся с тобой в одном строю, и ещё неизвестно, на каком из этих фронтов приходится тяжелее. Но в нашем случае главной задачей служит не сломать противника, а остаться в рядах армии как бы тошно не было у тебя на душе. Сумел ты устоять, остался в рядах Вооруженных сил — ты победил. Дал волю пусть и справедливому чувству обиды, разочаровался, обиделся, покинул Новороссию — ты не выдержал схватки на невидимом фронте борьбы.
Стало тебе казаться, будто все ополченцы из числа местных разделяют антироссийские взгляды одной паршивой овцы — немедленно гони это впечатление прочь! Это обманный ход мысли, последовав которому ты принесёшь радость врагу, горечь себе, недоумение и смущение своим настоящим соратникам-новроссийцам.
Но устоять — это не значит молча снести оскорбление. Отсутствие противодействия в таких случаях воспринимается как слабость, вызывает у казарменного хулигана чувство вседозволенности, отчего он входит в раж и распаляется ещё больше, чувствуя свою безнаказанность. Однако самое главное заключается в совершенной нетерпимости антироссийских высказываний, подрывающих идеологические основы существования Новороссии как таковой.
