К тому времени, как они добрались до железнодорожного вокзала в Санта-Фе, откуда на поезде № 3, следующем из Монсона, доехали прямиком до Сан-Франциско 1906 года, Кейт уже настолько устала махать, что хотела перестать, но все продолжали ее приветствовать, так что и ей ничего не оставалось, как продолжать махать в ответ.
В Чайнатауне они ели замечательную китайскую еду из рубленого сельдерея, жареной лапши и крошечных розовых креветок – Кейт таких мелких никогда не видела. Она ела и между глотками махала рукой. И во время землетрясения в Сан-Франциско, когда город сперва был полностью разрушен, а потом на глазах у изумленных зрителей восстал из праха, став прежним, Кейт продолжала махать рукой.
Когда они отправились в получасовое путешествие по красивейшим местам сельской Новой Англии в старом, 1920-х годов, «Форде Т», где мимо них проплывали виноградники и звенящие ручьи, а потом совершили круиз по Великим озерам на «Канадце», огромном колесном пароходе, Кейт все продолжала позировать для тех, кто желал ее сфотографировать. На каком-то этапе пути она осмелела настолько, что начала раздавать автографы – писать она старалась тем почерком, который столько раз видела на рисунках, присланных в «Chez Ninon» из Белого дома.
Прошло уже почти восемь часов с тех пор, как Кейт невольно начала исполнять роль Супруги П., и ей уже очень хотелось сойти со сцены, но сделать это оказалось весьма трудно. Слишком много вокруг было людей, хотевших от нее сущий пустяк – фотографию, словечко и иногда дружески обняться. Она не могла им отказать. На границе с Канадой на берегу реки Сил Патрик и Маленький Майк объявили, что снова проголодались и им совершенно необходимо поесть в плавучей закусочной. Патрик вспомнил, что они проплывали мимо такой закусочной, но не мог вспомнить, где именно.
– Я теперь даже не уверен, что и машину-то нашу смогу найти, – сказал он. Кейт очень надеялась, что он шутит.
Разработали план действий: непременно добраться до города-спутника, прежде чем начнутся фейерверки. Этот футуристический город напоминал разрушенный бункер и был аутентичной копией контрольного бункера с мыса Канаверал. Маленький Майк хотел непременно посмотреть запуск ракеты. Собственно, все они этого хотели.
После фейерверков в городе-спутнике должен был выступать со своим оркестром Каунт Бейси[66]; его выступление планировалось в открытом амфитеатре с дансингом под названием «Лунная чаша», и Кейт надеялась, что они, прежде чем уходить, успеют хоть чуточку послушать музыку и, может быть, разок-другой потанцевать под звездами. Однако нужно было непременно уложиться во временные рамки. Парк был такой большой, а день уже почти кончился.
– Давайте по карте определим, где мы находимся, – сказал Патрик и вместе с Маленьким Майком уселся на скамейку, держа на коленях раскрытый путеводитель.
Пока они выясняли дальнейший маршрут, Кейт сняла туфли и опустила ноги в залив Сан-Франциско. Нет, это просто потрясающее место! – думала она. Интересно, что сказали бы по этому поводу Хозяйки? Ведь «Фридомленд» – это самая потрясающая подделка на свете!
Разумеется, нейлоновые чулки были напрочь испорчены, но ласковое прикосновение воды так чудесно успокаивало усталые ноги. Кейт весь день не снимала розовую шляпку, и голова под ней невыносимо чесалась. Но снимать шляпку было все же рановато. По крайней мере, пока. Кейт на минутку закрыла глаза и попыталась вспомнить, когда еще она так сильно уставала. А ведь они не успели посмотреть и половины. Ничего, в следующий раз, подумала она и поймала себя на этой мысли. Никакого следующего раза не будет. И это значит: либо сейчас, либо никогда.
Кейт зевнула и успела заметить, что как раз в этот момент какой-то мужчина ее сфотографировал, потом еще и еще. С открытым ртом. Господи, ну что привлекательного, когда человек зевает! И уж кому-кому, а Супруге П. это было хорошо известно, и уж она бы никогда не позволила щелкнуть себя в такой момент. Но Кейт было все равно. Уже поздно. И день был такой долгий. И она так устала! Кейт снова сладко зевнула, надеясь, что настырный тип уйдет прочь, но он не ушел, а все крутился возле нее, словно пытаясь уловить нечто особенное, присущее исключительно Супруге П. Кейт старалась не обращать на него внимания и вскоре стала воспринимать его как неопределенное движущееся пятно на периферии зрения.
