- У нас, у блатных, это называется (вставка).
- Ну, бывай, Эд. Жалко, что редко видимся. Завтра я отбываю к себе... Нехорошо, все же, что отказался поужинать. Мой повар будет страдать.
- Не могу, - Эд коснулся правого бока, показывая на печень. Отработанная до мелочей диета. Новая метода доктора Эбрюса. Наверно, проживу тысячу лет... - Он грустно хмыкнул. - Хотелось бы, конечно, насладиться зрелищем светлого будущего. Поскольку никакие другие удовольствия нам, увы, уже не будут доступны.
Мужчины осмотрели открывающуюся с площадки панораму Москвы. Уже светились рубином Кремлевские звезды, над центром столицы поднималось светящееся зарево.
- Мы с тобой, как Воланд с Азазелло, прощающиеся с Москвой на башне дома Пашкова. - Сказал Арчил, обозревая горизонты. - Они думали, что завоевали этот город - сатана и его свита...
- Я вопиюще необразован, но, помнится, диалог у них вышел короткий. Какой интересный город, не правда ли? - Спросил Воланд, конечно, смахивающий на тебя, Арчи. - Мессир, мне больше нравится Рим! - Ответил Азазелло к нему полностью присоединяюсь.
- Да, это дело вкуса, - заметил Арчил, - но не вопрос выбора... Я не терплю ограничений. А потому - должен иметь сразу все.
- Наша беседа могла бы доставить много хлопот здравомыслящему человеку, такому, к примеру, как булгаковский Берлиоз. Гражданину пришлось бы задуматься, куда обратиться в первую очередь - в "органы" или в дурдом... Хотя и те, и другие сейчас работают скверно. - Взгрустнул Эд. - А если бы какой-нибудь папарацци заснял нас вон с той крыши, то был бы чрезвычайно порадован. А раздел светской хроники пополнился бы сенсационным сообщением - драматург и публицист Эдуард Радзинский в гостях у хозяина "Золотого Остапа" Гомиашвили. Кто они, кстати, эти люди, богема или мафиози? Надо все же было выяснить.. Да, теперь уже - все равно. - Рыжий погладил свои кудряшки и махнул рукой. - Знаешь, я даже, вроде привык...
- Не надо привыкать к пустякам, шени чириме! Ну, поторопились, пошутили... Никто же не знал... - Арчил на голову возвышался над своим другом. Прохладный ветерок трепал его густую, волнистую шевелюру. - Теперь есть время, чтобы сочинить себе новое лицо.
- Я пролистаю альбомы с классическими репродукциями и присмотрюсь к античным богам. Может, выберу для себя что-нибудь подходящее... Боюсь, с моими габаритами можно рассчитывать только на внешность сатира или фавна...
- Э, нет! Ни на какие конкретные прообразы мы больше не клюнем. Закажем японцам смоделировать идеальные портреты, а швейцарцам воплотить их! А имена? У нас будут самые знаменитые в мировой истории имена!
Арчил подвел друга к лифту и подтолкнул к распахнувшимся дверям. Тот слегка задержался, подняв внезапно погрустневшие глаза:
- Александр, Юлий, Иосиф, Иисус?.. Прости, мне иногда кажется, что мы сходим с ума... Или уже сошли...
- Тебе и тогда так казалось. Но учти, генацвали, - Арчил грозно поднял палец, - ты оказался не прав.
Эд шагнул в лифт. Одинокая неподвижная фигура в светящейся металлической капсуле казалась экспонатом музея мадам Тюссо. Вот она подняла руку в прощальном приветствии и кивнула тяжелой лобастой головой:
- Я был не прав. Мы, конечно же, нормальные люди, потому что мы боги. Мы - боги, и поэтому победим!
Дверцы захлопнулись, кабинка плавно поползла вниз, в чернеющий квадрат московского двора.
Они были знакомы с детства, но хорошо узнали друг друга через тридцать лет. За эти годы Арчил стал одним из самых влиятельных людей в Грузии, а Эдуард Контария - невозвращенцем. Но вначале он прошел трудную школу отсидел за "валютные махинации", был реабилитирован, не без помощи прежнего дворового дружка, и вскоре, сделав стремительную партийную карьеру, возглавил крупное предприятие. Эдуард Контария был одарен недюжинными математическими и деловыми способностями, но то, что он гениален, выяснилось много позже.
Заместитель директора крупнейшего предприятия, входящего в засекреченный военный комплекс, ухитрился исчезнуть в Америке во время деловой командировки. Его напрасно разыскивали советские и американские спецслужбы - гражданин СССР Контария бесследно пропал. Но года через три на счет некоего служащего одного из нью-йоркских банков стали поступать невесть откуда крупные суммы. Чиновник открыл собственную компанию вычислительной техники и занял скромное место в кругу американских предпринимателей.
