Арвест встретил свой судный день и свою судьбу.
Уцелевшие опомнились не сразу. Не выжил никто из наскоро сколотившегося отряда, с которым Фесс вместе сражался на улицах Арвеста; только орк и гном по-прежнему были рядом, не отходя от своего мэтра ни на шаг.
Рассеявшиеся по полям люди растерянно стояли, глядя назад, туда, где ещё совсем недавно лежал гордый и богатый город. Теперь на этом месте осталась только гигантская, миль восемь в поперечнике, глубокая чёрная воронка; её склоны кое-где дымились, кое-где их покрывала жирная влажная грязь, исходящая тяжёлым паром; от моря воронку отделяла невесть как возникшая каменистая стена, увенчанная сверху острыми зубцами.
Никаких следов вторгшегося флота или армии Империи Клешней не осталось, как не уцелело даже праха тех, кто не успел выбраться из Арвеста или выбрался, но оказался слишком близко от разгулявшегося шторма.
Воистину, Тьма сегодня получила царский подарок.
А Неясыть уже ощущал стянувшееся над чёрной воронкой Зло, но Зло обычное, для Фесса почти не страшное – простор для обычной некромантии. Через пару лет, когда Зло вылупится наконец из своего кокона, здесь будет немало работы – а пока здесь делать нечего, подобно тому, как нет смысла просеивать по зёрнышку все семена в поисках сорняков – их следует выпалывать, когда они уже взошли,
И всё равно – тяжко и страшно было стоять здесь, на краю громадной могилы, только что поглотившей тысячи, если не десятки тысяч душ; Фесс скривился, словно от невыносимой головной боли.
Сугутор осторожно коснулся руки молодого волшебника.
– Пойдёмте отсюда, мэтр, – вполголоса проговорил гном. – Пойдёмте, здесь хватает Белых, людям будет кому помочь. Пойдёмте. Ежели всё по толку пройдёт, денька через три в Нарне окажемся…
Неясыть тяжело вздохнул. Ноги отказывались повиноваться, на них словно повисла неподъёмная тяжесть: Прадд, присоединяясь к гному, осторожно потянул Фесса за другую руку.
– Идёмте, идёмте, мэтр, – прогудел орк. – Сугутор дело говорит. В Нарне укроемся, тогда и разберёмся, что и как делать…
Гном, Прадд и Неясыть зашагали вперёд. Позади осталась чёрная выжженная тень города, навек впечатанная в Астрал ужасом и болью погибающих.
Зло, пришедшее в Арвест, оставило по себе долгую память.
– Ну, вот и пришли, – вздохнула Клара.
– Долина… – пробормотал Мелвилл.
– Однако далеко запрятались, – отметила Эвис. Остальные молча кивнули. Удирая от козлоногих, маги Долины оставили позади столько миров, что Клара со спутниками чуть не стёрли до дыр свои сапоги на Тропах Межреальности. Время очень причудливо течёт в пределах Упорядоченного, и потому в одних мирах успевает пройти месяц, в других – год, а в третьих – целая вечность. Сколько времени успело минуть здесь, в Долине, не знал никто.
– Смотри-ка, охрана-то поразболталась тут без меня. – проворчала валькирия Раина. – Где дальний секрет? Мы, понимаешь, дошли до самой заставы, а нас никто даже и не окликнул!
Впереди сквозь переплетение ветвей колючего тёрна виднелась застава – сонный стражник сидел, привалившись к стене, сладко похрапывая. Копьё стояло рядом.
– Дрыхнет на посту! – возопила валькирия. По её понятиям, такое преступление должно было караться смертью на месте.
– Погоди, Раина, – заметила Эвис. – Может, тут и хорониться-то не от кого…
– Всё равно, – упрямо покачала головой валькирия. – Сейчас не от кого, а завтра появится…
– Да будет вам! – сердито прошипела Клара на спорщиков. – Мне это тоже не нравится. Игнациус такого никогда бы не допустил… Ладно, пошли. Но, друзья, будьте готовы!..
– Думаешь, докторишки с погодничками могли нам тёплую встречу устроить? – хладнокровно осведомилась Эвис, демонстративно хватаясь за эфес. – Что ж, я давно уже хотела задать славную трёпку этой гордячке Ирэн…
– С ума сошла, девчонка, – проворчал Эгмонт. – Только внутренней свары нам и не хватало. Клара права – пошли, но ухо держать востро и без дела за железо не хвататься! Тебя, Сильвия, это тоже касается.
Девчонка-волшебница, взорвавшая таинственную скрину в закрытом мире, скромно потупилась. Её страшная рана отчего-то заживала необычайно быстро, Сильвия сама вышла из комы, не дождавшись помощи от целителей Долины. Клара сперва собиралась устроить ей хорошую взбучку, но затем, передумав, махнула рукой. Сильвия только хлопала ресницами и невинным голоском утверждала, что хотела лишь помочь своим спасителям, сделав за них грязную работу и приняв этот грех на себя. Она кротко выслушала яростную тираду Клары о гибнущем мире и о том, что её, Сильвию, как чародейку ждет Суд магов Долины; а выслушав, ответила, что с радостью предаст себя в руки справедливого суда и безмолвно склонится перед любым приговором – потому что хотя бы так, но она отблагодарит тех, кто её спас, и дальнейшее уже не имеет никакого значения. Всю дорогу назад они с Кицумом держались тише воды, ниже травы, самоотверженно ухаживая за оправлявшейся от раны Тави и беспрекословно подчиняясь Кларе. Правда, истинного раскаяния в Сильвии волшебница всё равно не чувствовала.
