– Прости, дорогая, – прошептала Избранная, вытирая покойнице лицо. На шее, над яремной веной, виднелся крохотный след от укола. – Прости, что выбрали именно тебя, но что поделать, коль была такая нужда…
Ганиморо аккуратно вымыла грудь и живот Джирайлы, затем ее изящные руки.
– Сейчас ты напоминаешь статую. Словно мраморная фигура в мраморной гробнице. Жаль, что не можешь видеть, какая ты сейчас красивая…
Избранная вымыла мертвой девушке ноги, затем передала оловянную миску своей помощнице. Одна из подруг Джирайлы, тоже горничная, помогла Ганиморо одеть покойницу в тунику из тончайшей ткани. Тело девушки уже успело окоченеть, но одевать ее было нетрудно, словно сама Джирайла помогала им.
Они обули ее в красивые матерчатые сандалии, потом поверх туники надели вышитый жакет личных цветов императрицы Лерены Кевлерен и, наконец, расчесали волосы и заплели их в косы.
Когда все было готово, женщины отошли на шаг назад, любуясь своей работой. По щекам горничной катились слезы.
– Ты можешь оставаться с ней сколько захочешь, – тихо сказала Ганиморо, закрывая Джирайле глаза. – Не забудь умыться, прежде чем вернешься к своим обязанностям.
Избранная вышла из покойницкой и зашагала к своим комнатам, располагавшимся рядом с покоями императрицы. Для нее была приготовлена горячая ванна. Она быстро разделась и тщательно вымылась. Слуги забрали окровавленную одежду, подали чистую и причесали ей волосы.
Как и планировалось, перед ужином Избранная вернулась в покои Лерены, готовая служить своей госпоже, как делала это почти всю жизнь. Ганиморо легко прикоснулась к плечу императрицы; Лерена отложила перо, которым подписывала какие-то письма, и, протянув руку, дотронулась до кончиков пальцев с моей Избранной.
Лерена, Юнара и Паймер сидели за маленьким столиком в саду. Позади каждого их них стоял Избранный. Слуги принесли подносы с едой и удалились.
Ближе к окружающей сад стене, вне пределов слышимости, стояли дальние родственники, каждый также со своим Избранным. Юнара никогда не должна забывать о том, что у императрицы всегда есть защита.
– Так, значит, Мэддин сейчас плывет к Новой Земле, – произнесла Юнара, на мгновение оторвавшись от нежнейшего рыбного рулета.
– Да, насколько мне известно, – ответила Лерена. Паймер терпеливо переводил взгляд с одной своей племянницы на другую. Он не удивился бы, узнав, что обе сестры воспользовались магией, чтобы узнать о местонахождении своего кузена, но прекрасно понимал, что ни одна из них сейчас не признается в этом.
– А новое правительство Ривальда не предпринимает против нас никаких действий…
– Ты что-то почувствовала? – спросила Лерена. Юнара покачала головой.
– Ничего такого, что заслуживало бы внимания. Ни малейшего намека. Комитет Безопасности Ривальда не рискнул использовать своих Кевлеренов. Возможно, они просто боятся.
– Кого? Своих пленников или нас?
– Возможно, и тех и других, ваше величество, – перебил Паймер, который начинал чувствовать себя лишним в разговоре племянниц. – Никто не может толком понять, что мы, Кевлерены, делаем с Сефидом…
– Если уж на то пошло, дядя, то и ты тоже, – усмехнулась Юнара. – Ты мало что в этом смыслишь.
Паймер воспринял выпад в свой адрес с юмором. С этим при всем желании ничего не поделаешь, если только Лерена не встанет на его защиту. Правда, этим утром она выглядит слишком утомленной. Даже позабыла отчитать угрюмую служанку, не говоря уже о сестре.
– Дело в том, выше высочество, – продолжил свою мысль герцог, – что нам нет никакого резона их бояться. Если мы оставим ривальдийцев в покое, то и они поступят точно так же.
– Что ж. Решено, – сказала Юнара. Герцогиня и Паймер посмотрели на императрицу. На лице Лерены появилась легкая улыбка.
– Наверное, вы правы. Мы будем и далее изучать сложившуюся ситуацию… займемся подготовкой к обороне, но пока что оставим все как есть. В конце концов, если этот пресловутый Комитет Безопасности не наберется хороших манер и не отправит в Омеральт посла, то нам придется самим сделать первый ход. Безусловно, договор не даст никаких гарантий, но, возможно, заставит ривальдийцев хорошенько задуматься, если им вдруг придет в голову напасть на нас.
