Когда солнце достигло зенита, в каюту вошел Кадберн.
– Тучи рассеялись, а ветер немного успокоился, – сообщил он.
– Значит, нам пора, – ответил Мэддин.
Он еще раз поцеловал Алвей, положил рядом с ней ребенка и вышел из каюты.
Кадберн остался, чтобы проследить за тем, как матросы положат мать и ребенка в саван из парусины, добавят в него груз и чашьют, оставив небольшое отверстие.
Когда все было готово, тела покойных вынесли на верхнюю палубу, где уже ждали Мэддин и капитан Авьер. Мэддин снял с шеи треугольный амулет Кевлеренов и положил его в саван, затем отошел в сторону и кивнул Авьеру. Капитан отдал команду, и парусиновый сверток опустили в воду. Раздался тихий исплеск, и над скорбным грузом сомкнулись волны. Здесь, на дне морском, матери и неродившемуся ребенку суждено обрести последнее пристанище…
Авьер поклонился Мэддину и покинул палубу.
– Я все видел. Надеюсь, никто из матросов не заметил, что вы положили в саван, – шепнул принцу его Избранный.
– Какая разница, – с тяжелым вздохом ответил тот, – я больше не Кевлерен.
– А я? – ошеломленно спросил Кадберн. – Ведь я все еще Акскевлерен, верно?
– Ты свободен, друг мой, – произнес Мэддин, не сводя глаз с моря. – Можешь отправляться куда захочешь.
– Вы – мой господин, – сказал Кадберн. – Другого у меня не было, и я не желаю иметь иного.
Принц едва заметно улыбнулся.
– Я рад слышать это.
На противоположном конце судна раздался какой-то шум. Мэддин и Кадберн обернулись и увидели, как четверо матросов волокут Клазьера на палубу. Вокруг шеи и туловища убийцы была обмотана массивная цепь.
– Нет! – зашипел принц, затем крикнул громче: – Не надо!..
Увы, было слишком поздно. Прежде чем Мэддин или Кадберн успели вмешаться, матросы подтащили Клазьера к правому борту и сбросили в море. Несчастный закричал, но крик тотчас оборвался. Его тело ударилось о воду и исчезло под волнами.
– Что вы наделали?! – закричал Мэддин, подбегая к матросам.
На их лицах появилось удивленное выражение.
– Как что? Казнили убийцу вашей спутницы, – ответил один из матросов. – Он был переполнен магией. Спасти его уже не представлялось возможным. Смерть была для него избавлением от страданий…
Увидев выражение лица Мэддина, матросы отшатнулись. К ним тут же подошел Кадберн.
– Вы все правильно сделали, – поспешно сказал он. – Избавили генерала от необходимости самому расправиться с убийцей…
Матросы понимающе закивали.
– Мы не дали генералу возможность отомстить этому негодяю, – объяснил один из них своим товарищам. Повернувшись к Мэддину, он произнес: – Простите нас, ваше высочество. Мы думали, что окажем вам услугу.
Принц сглотнул подступивший к горлу комок.
– Что ж… отличная работа, – хрипло произнес он. – Просто я не ожидал… не думал, что вы сделаете это так скоро.
Матросы вернулись к своим обычным делам. Мэддин и Кадберн, не сговариваясь, посмотрели за борт.
– Они же не знали, верно? – спросил Мэддин.
– Юнара хорошо владеет магией, – ответил Кадберн. – С этим мало кто сталкивался. – Он посмотрел на принца. – Включая меня. Правильно?
– Да. Тех, кто до такой степени пропитан Сефидом, можно убить, лишь сжигая их заживо…
– Что же будет с Клазьером?
– Он погрузится в глубины моря, ляжет на дно, но не умрет. Однажды, через десятки, а может, и сотни лет, его цепи проржавеют насквозь, и он освободится. Что будет потом – я не знаю…
Кадберн побледнел.
– Это ужасно.
– Магия всегда ужасна, если ее использовать в неправедных целях…
