– Возвращаясь к ситуации в столице…
– Опять ты об этом.
– Мне нужно знать, что происходит во дворце. Хочу понять, как относятся ко мне и как к Кевлерену, и как к генералу.
Паймер прекратил обмахиваться нарукавником.
– Ты хочешь, чтобы я стал твоим шпионом в столице?
– Почему же шпионом? В конце концов, ты же мой дядя.
– Двоюродный или троюродный, я точно не помню.
– В любом случае дядя.
– У тебя много других родственников, которых ты можешь попросить об этом. Пусть они сообщают тебе о том, что происходит во дворце.
– Мне этого недостаточно. Мне нужен надежный помощник. Паймер вновь принялся обмахиваться.
– Ты слишком много просишь.
– От меня тоже слишком многое требуется, – возразил Мэддин. – Я же могу погибнуть на Новой Земле.
– Черт возьми, ты чуть было не погиб в Омеральте, – напомнил Паймер.
– Для Хамилая я больше нужен живым, а не мертвым.
– То же самое можно сказать, например, о лошади или об апельсиновом дереве. Это не слишком убедительный довод.
Мэддин тяжело вздохнул.
– Ты поможешь мне, потому что я тебе нужен. Паймера состроил скептическую гримасу, но возражать все-таки не стал.
Принц с воодушевлением продолжал:
– Юнара обладает во дворце большой властью. Никто не может превзойти ее в магических способностях. Иногда ее Обладание настолько сильно, что все металлические предметы в радиусе тысячи ярдов от ее вольера испускают сильное свечение. В нашей семье еще ни у кого не было таких талантов. Лерене, чтобы потягаться с ней, понадобится половина всех родственников. Для того чтобы одновременно прикоснуться к Сефиду, нужно будет принести в жертву такое большое количество Избранных, что Кевлерены очень не скоро смогут оправиться от шока.
Паймер по-прежнему молчал. На его лице появилось выражение легкого испуга.
– Но Обладание – не единственный символ власти в империи. Помимо него существуют приближенные императрицы и армия. Власть Лерены над сановниками огромна, но для того чтобы противостоять Юнаре, на ее стороне должен находиться и весь генералитет. А я, черт возьми, лучший генерал из всех, которые имеются у императрицы.
Прежде чем Паймер успел что-либо ответить, вернулась губернатор.
– Ваше высочество, шлюпка с человеком генерала Кевлерена возвращается со шхуны.
– Пора идти, – весело произнес Паймер.
Идальго открыл дверь кареты, пропуская принца вперед.
– Ну, так что ты ответишь мне? – спросил Мэддин.
– Я подумаю.
– Это все, о чем я прошу, – сказал принц и направился к причалу.
– Прошу вас, присмотрите за генералом, – обратился Паймер к губернатору, когда Мэддин оказался вне пределов слышимости. – Подождите здесь, пока не увидите, что корабль поднял паруса и покинул гавань. Я слишком опечален расставанием с нашим дорогим принцем, чтобы самому стоять на берегу и махать рукой на прощание.
Губернатор кивнула и зашагала прочь.
– Полагаю, у вас состоялась задушевная беседа с герцогом? – спросил Кадберн у Мэддина.
Они сидели на носу шлюпки, приводимой в движение шестью дюжими гребцами. Молодой флотский старшина держал руль и старательно избегал встречаться взглядом со своими пассажирами. Они двигались между судов, стоявших на якоре неподалеку от доков. С палуб и причалов доносились зычные голоса матросов и капитанов: приказы, ругань, смех. Мэддин пожал плечами.
– Мы узнаем об этом лишь тогда, когда он первым свяжется с нами.
– Или не свяжется, – добавил Кадберн.
Шлюпка вышла в открытое море. Неожиданно на них налетел порыв ветра, освеживший Мэддину лицо.
– Знаешь, я рад, что покидаю Омеральт, – сказал принц. – Думаю, такая перемена пойдет мне на пользу.
– Возможно, ваше мнение изменится, когда вы прибудете в Кидан. Занимаясь необходимыми приготовлениями, я наслушался разных историй о Новой Земле. Там некому наводить порядок.
– Что ж, я не прочь поучаствовать в каком-нибудь сражении. Куда проще, чем интриги и склоки в Омеральте.
– Ну, это вы сейчас так говорите.
Шлюпка подскочила на волне, закачалась и вновь обрела равновесие. Если бы Кадберн не схватил Мэддина за руку, тот наверняка свалился бы за борт.
– Как же Алвей перенесла «лодочную прогулку»? – поинтересовался принц.
