Все это заставляло сделать неизбежный вывод. Хамилаю не избежать войны с Ривальдом. Комитет Безопасности нужно свергнуть, Акскевлерены уже продемонстрировали, как это можно сделать.
Иного выбора у империи нет.
Когда Идальго проснулся, герцог все еще спал. Избранный оделся, подошел к единственному в комнате окну и, стараясь производить как можно меньше шума, распахнул деревянные ставни.
Отведенная гостям комната располагалась на втором этаже. Выше была лишь одинокая сторожевая башня. Идальго предположил, что дома в Ривальде все такое низкие потому, что море здесь часто штормит или почва слишком мягкая и ей не выдержать груз более высоких строений. Внизу находился небольшой внутренний дворик, вымощенный булыжником, где происходила смена караула. Ривальдийские солдаты в своих бело-голубых мундирах смотрелись весьма живописно. В отличие от высоких фуражек хамилайских пехотинцев на головах у них были береты с пером, засунутым за узенький ремешок.
Вскоре церемония закончилась, и во дворе на какое-то время вновь стало тихо.
Бросив взгляд в сторону города, Идальго испытал радостное чувство. В свете туманного утра Беферен показался ему чистым и аккуратным. Ровно проложенные улицы и низенькие домики не загораживали вид на море, которое простиралось до линии горизонта. Впадавшая в него река разделяла Беферен на две равные части.
Море спокойно поблескивало в лучах неяркого солнца. Над водной гладью с пронзительными криками носились чайки. Холодный воздух пах водорослями и йодом. Хотя Идальго нашел запах слишком насыщенным, он был ему приятен и заставил улыбнуться.
Избранный сделал глубокий вдох, отступил назад и бесшумно закрыл ставни.
За его спиной беспокойно заворочался на постели Паймер. Обернувшись, Идальго увидел, как герцог поднимается с кровати.
– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовался он.
– Устал, только и всего.
Акскевлерен поспешно приблизился к хозяину.
– Позвольте помочь вам…
– Пожалуйста, распорядись, чтобы нам принесли завтрак, – произнес каким-то сдавленным голосом Паймер.
Идальго замер на месте и судорожно сглотнул. Он отчаянно надеялся, – потому что больше ему ничего не оставалось, – что по окончании путешествия отношения между ним и хозяином войдут в прежнюю колею.
– Слушаюсь, ваша светлость, – сказал Избранный и вышел из комнаты.
Как только за Акскевлереном закрылась дверь, Паймер прекратил одеваться и, чувствуя, что им овладевает стыд, медленно опустился на край постели. Он намеренно обидел Идальго, совершил то, чего раньше никогда себе не позволял по отношению к своему Избранному. Это вышло само собой; герцог даже не подумал, что будет потом, и вот теперь он испытывает ту же душевную боль, что и Идальго. Нет, этому кошмару просто не видно конца.
Чувствуя тяжесть на сердце, Паймер закончил одеваться. В следующий момент в комнату вошел Идальго в сопровождении двух слуг. В руках у них были подносы, на которых стояли тарелки с горячей кашей, свежеиспеченным хлебом и ломтиками соленой рыбы. В высоких деревянных кружках пенилось пиво. Слуги поставили подносы на стол, придвинули по обеим сторонам по стулу и удалились.
– Ну что ж, на вид вполне аппетитно, – прокомментировал Паймер с наигранной бодростью в голосе. Он нагнулся к тарелке, понюхал кашу и жестом предложил Идальго садиться. – Садись, Идальго. Ешь.
Взяв ложку, герцог принялся за кашу.
Он скорее почувствовал, нежели увидел, что его Избранный колеблется.
– Нужно хорошенько подзаправиться, – с набитым ртом проговорил Паймер. – Вот увидишь, сегодня нас ждет трудный день. Придется много ездить.
Идальго сел и попробовал кашу. Герцог попытался перехватить его взгляд, однако Акскевлерен быстро отвел глаза в сторону. Паймер чуть было не выговорил ему за это, но вовремя спохватился и постарался взять себя в руки.
Герцог отложил ложку и собрался поднять кружку с пивом, однако передумал и вздохнул.
– Извини.
Паймеру хотелось, чтобы это короткое слово прозвучало громко и искренне, но все получилось вовсе не так, как он надеялся. Извинение было высказано тихо, едва ли не шепотом.
Идальго перестал жевать. На этот раз он посмотрел хозяину прямо в глаза. Паймер подумал, что сейчас его Избранный скажет что-то вроде «Вам незачем извиняться, ваша светлость». Однако вместо этого Акскевлерен коротко ответил:
