Ротшильды. История семьи - страница 10

Известно, что, используя сотрудничество с князем Дальбергом, Меир Амшель старался облегчить судьбу евреев Франкфурта. Он действовали вместе с Якобом Барухом, сыном известного придворного еврея из Кельна Симона Баруха.

Ему удалось добиться согласия Дальберга, к тому времени уже архиепископа, князя-примаса и президента Рейнского союза, созданного под протекторатом Наполеона, об освобождении франкфуртских евреев от ежегодной уплаты налога в 22 тысячи флоринов в обмен на единовременный взнос в 440 тысяч флоринов, из которых 100 тысяч дал лично Меир Амшель Ротшильд. Это, естественно, укрепило его авторитет среди земляков.

Заложив основу одного из крупнейших состояний Европы, он позаботился и о его приумножении. 27 сентября 1810 года Меир Амшель придал своему предприятию прочную форму, основав компанию «Меир Амшель Ротшильд и сыновья». Всех своих пятерых сыновей он сделал совладельцами фирмы.

В договоре был указан основной капитал в 800 тысяч флоринов, из которых 370 тысяч должны были принадлежать отцу, по 185 тысяч — сыновьям Амшелю и Соломону, по 30 тысяч — Карлу и еще несовершеннолетнему Джеймсу.

Натан, проживавший к тому времени в Лондоне, не был упомянут в договоре из деловых соображений. Старший Ротшильд взял на себя части, причитающиеся Натану. Важно отметить, что решающий голос всегда оставался за Меиром Амшелем, потому что он, как следует из договора, «с помощью Всевышнего, а также благодаря усердию и проницательности, заложил основы процветания семьи, обеспечив счастье своих детей».

Далее в договоре прописывалось, что дочери и зятья не должны добиваться разрешения просматривать деловые книги и другие документы.

Для каждого партнера был предусмотрен штраф, если он решит обратиться в суд. Споры между братьями должны были разрешаться только внутри семьи.

Спустя два года, когда главу семейства охватило предчувствие смерти, он созвал всю семью и огласил завещание. В нем говорилось, что свою долю в компании, свои ценные бумаги и винный склад он продает сыновьям за 190 тысяч флоринов.

Дочери, их мужья и наследники полностью отстранялись от деятельности торгового дома.

Своей жене Гутл он оставлял 70 тысяч флоринов, по 25 тысяч флоринов получили пять дочерей. Для своих детей Меир Амшель составил кодекс из нескольких правил:

Все важные посты в бизнесе должны занимать только члены семьи. Участвовать в делах могут только мужчины, наследовать — только прямые наследники мужского пола. Старший сын становится главой семьи, если братья единодушно поддерживают это решение.

Мужчины семьи должны жениться на своих двоюродных или троюродных сестрах, чтобы накопленное имущество оставалось внутри семьи. Дочери должны выходить замуж за аристократов, сохраняя при этом свою веру.

Ни при каких обстоятельствах имущество семьи нельзя описывать, а размер состояния — разглашать. Даже в случае суда или по завещанию. Споры между братьями разрешать только внутри семьи.

Жить в согласии, любви и дружбе, прибыль делить поровну.

Никогда не забывать, что скромность ведет к богатству.

Глава банковской династии, ее «отец-основатель», Меир Амшель Ротшильд умер 19 сентября 1812 года. К этому времени он был австрийским бароном, тайным коммерческим советником Пруссии и придворным банкиром, тайным финансовым советником курфюрста Гессена, тайным советником великого герцога Гессена, королевским консулом Баварии и рыцарем высоких орденов.

Публицист и писатель Людвиг Берн, который когда-то тоже жил в еврейском квартале Франкфурта и хорошо знал старого Ротшильда, вспоминал:

«Старший Ротшильд был очень религиозным человеком, само благочестие и добродушие. У него было доброе лицо с острой бородкой, на голове он носил треуголку, его одежда была более чем скромной. Так и ходил он по Франкфурту — всегда в окружении целой свиты нищих. Им он подавал милостыню или давал добрые советы.

Однажды, когда я был еще ребенком, мы с отцом шли как-то в пятницу вечером по нашему кварталу и встретили Ротшильда, который возвращался домой из синагоги. Помню, поговорив с отцом, он положил мне руку на голову, как бы благословляя. Он верил, как и многие другие евреи, что Творец особенно щедро вознаграждает за те добрые дела, которые не ждут благодарности. Поэтому поздно вечером он выходил на улицу, раздавал беднякам монеты и быстро возвращался домой».