— У тебя от черепахи радужка цвет поменяла. Так всегда от предмета. Видел?
— Кто ты такая? — упрямо повторил вопрос Макар.
— А ты еще не догадался?
— Ну то, что ты Ангурян, я догадался. Адрес, как видишь, нашел...
— Тогда что тебе еще нужно?
— Все остальное.
Карина поднялась, обогнула круглый стол и оказалась прямо перед ним. Пожалела, что стоит босиком — ведь даже задрав подбородок, она смотрелась рядом с ним дюймовочкой. А именно сейчас ей было важно, чтобы Шорохов раз и навсегда въехал — она его не боится.
— Про адрес ты соврала, про телефон тоже... Про имя?
— Меня Карина зовут.
— Карина, значит...
— Я не врала, просто... — Голос дрогнул, она опустила взгляд и уставилась Макару куда-то в шею.
— Что? Без песика ты уже не такая смелая, а? Карина Ангурян?
— Это не песик, идиот! Это демон! И если бы не я, ты бы тут не выеживался. Тебя бы сейчас со стен соскребали! — Обида за Пахака и то, что Макар не понимает и вряд ли поймет, что она для него сделала, заставила ее вздернуть подбородок и уставиться прямо в глаза Макара.
— Ну, положим, это мне тоже ясно. Неясно все остальное.
— О господи... Что остальное? Что? — застонала Карина. — Иди отсюда, Макар, и забудь то, что видел! И демона! И лабиринт. Просто забудь. Да, я врала! Но поверь мне сейчас, будь человеком! Не лезь! Если хочешь жить — не лезь! Оставь нас в покое! Меня оставь в покое! Вали, куда ты там собирался. В Сорбонну? В Оксфорд свой? Подальше вали! И забудь!
— Уже бегу, — жестко прервал ее Макар. — Значит так. Или ты все мне рассказываешь, или...
— Что? Расскажешь отцу?
— Например.
— Давай. Расскажи! Соберите армию, пусть лезут. Ты видел, что там внизу? Подгоняй своих. Покорми Пахака!
— А может, проще взорвать там все? А? Вместе с твоей зверушкой?
Карина аж задохнулась от возмущения. Ох, как она разозлилась. На него, на себя, на ситуацию, которая с каждой секундой становилась все безысходнее и все страшнее. И на то, что Макар не желал ее слушать и слышать, а с глупым мальчишеским упрямством требовал ответа. И на то, что она не представляла, что же ей делать дальше...
Макар шагнул внутрь комнаты, подошел к кровати и улегся прямо на покрывало. Наглый, злой и отвратительно красивый, он смотрел на Карину снизу вверх, уверенный в том, что она никуда не денется.
Мгновение на раздумья. Карина придавила наглеца коленом к подушке и направила острие ножа (спасибо деду за подарок) прямо в левый зеленый глаз.
— Дернешься — сдохнешь. Теперь понял? Я и без зверушки справлюсь с тобой, Шорохов!
— Смысл спасать парня, если собираешься его тут же угробить? — сдавленным, но все еще насмешливым голосом спросил Макар.
Карина вздрогнула, вспомнив свою же довольно неуклюжую шутку.
— Слушай. Последний раз прошу! Уходи, а! Просто уходи. И пообещай, что все забудешь. Или я сама тебя найду и убью.
— Боюсь, все забыть не выйдет! — Он медленно положил ладонь на ее руку, держащую нож. Спокойно. Зная наверняка, что она не ударит. — Вот это, например.
У Карины закружилась голова. Она сама не сообразила, как и почему ослабила хватку и как так вышло, что его лицо оказалось сверху, а его губы на ее губах. Не поняла, почему, когда Макар ее отпустил, она засадила ему левым кулаком в челюсть.
— Ух ты! Круто! — рассмеялся Макар, хватаясь за лицо.
— Тише ты! Еще не хватало, чтобы сюда кто-нибудь зашел... — замахала руками Карина, отпрыгивая назад, словно испугавшись, что Макар даст сдачи.
— Садись и слушай... — послушно перешел на шепот Макар, — и поправь меня, если я ошибаюсь.
* * *
И снова туда-сюда, как растревоженный Пахак. От двери до окна и обратно. Кусая губы и теребя косу. Глядя в пол перед собой, чтобы не таращиться на Макара, который устроился на полу возле кресла и несет такое, что нужно немедленно звать деда и принимать меры. Хотя... Меры следовало принять уже давно.
— ...это какие-то адски древние планы. Кажется, еще с начала двадцатого. Понятия не имею, откуда они у нас. Короче, батя их передал спецам. Ну, там дедок из Питера был один, маркшейдер, и дядя бородатый — москвич. Типа диггер. Батя хотел, чтоб спецы проверили, что и как внизу. Психанул, когда ему не дали метро строить, вот и сунулся сам. Решил разузнать, почему проект зарубили. Думал, может, там бункеры, и поэтому администрация бузит. Батя у меня — рисковый, ему ж плевать: можно, нельзя. Он как танк.
