Принимало решение политбюро партии. К слову, генсеки - Леонид Брежнев, Юрий Андропов - внимательно следили за ходом развития борьбы в космосе. Некоторым может покажется непонятным решение Юрия Владимировича свернуть в 1983 году противоспутниковую программу. Поясню, программа была свернута, но комплекс ПКО при Юрии Андропове не умер. Где-то в начале августа 1983 года Анатолию Савину позвонил маршал Дмитрий Устинов (отношения между ними были самыми добрыми) и сказал: вскоре глава государства Юрий Андропов публично объявит, что мы в одностороннем порядке прекращаем испытание противоспутникового комплекса в космосе. Анатолий Савин выразил сомнение в том, что это заставит американцев отказаться от СОИ (к тому времени президент США Рональд Рейган твердо уверовал в нее), а мы потеряем темпы в совершенствовании оборонной системы. Такого же мнения придерживалось и командование войсками противоракетной и противокосмической обороны.
- Комплекс был освоен специалистами войск противокосмической обороны, американские спутники оказались, образно говоря, на крючке. Генеральными конструкторами Анатолием Савиным и Вячеславом Ковтуненко продуктивно велись работы по расширению боевых возможностей комплекса. Так вспоминал о тех днях первый командующий войсками советской противоракетной и противокосмической обороны генералполковник в отставке Юрий Вотинцев. - Однако в начале августа 1983 года на совещании у первого заместителя начальника Генштаба Сергея Ахромеева стало известно, что в одном из ближайших выступлений глава советского государства Юрий Владимирович Андропов объявит, что мы в одностороннем порядке прекращаем испытание комплекса ПКО. Я категорически возражал...
18 августа 1983 года заявление главы нашего государства прозвучало, и комплекс замолчал. Подчеркиваю, замолчал, а не "умер". Он по-прежнему находился на боевом дежурстве, а всякие испытания в космосе советские специалисты прекратили.
* АВ: ВЛАДИМИР БАБИЧ. МИГи в локальных войнах *
Об опыте применения российского вооружения и боевой техники в военных конфликтах за рубежом говорить в открытой печати до недавнего времени было не принято. Хотя, как известно, российские боевые самолеты, сухопутная и морская техника принимали самое непосредственное участие в событиях в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в других горячих точках планеты.
МИГ-15 против "Сейбра"
Пауза в боевом применении истребителей после Второй мировой войны длилась всего пять лет. Не успели еще историки дописать труды о прошедших сражениях, как в небе далекой Кореи разразились новые. Был открыт счет широкомасштабным локальным войнам, которые потрясали мир регулярно в каждом последующем десятилетии.
Многие специалисты называют эти войны своеобразными полигонами для испытаний новой боевой техники. По отношению к начавшейся в ноябре 1950 года войне в Корее это определение подходило в полной мере. Впервые проверяли свои боевые возможности реактивные истребители, самолетыразведчики истребители-бомбардировщики. Особое значение придавалось противоборству советского МИГ-15 и американского "Сейбра" (F-86).
За три года войны в Корее летчики-интернационалисты 64 ИАК (истребительного авиационного корпуса) провели 1.872 воздушных боя, сбили 1.106 самолетов американского производства, из них 650 "Сейбров". Потери МИГов составили 335 самолетов.
МИГ-15 и "Сейбр" - представители первого поколения реактивных истребителей, мало отличавшиеся по своим боевым возможностям. Наш самолет был легче на две с половиной тонны (взлетный вес 5.044 кг),однако "тяжесть" "Сейбра" компенсировалась большей тягой двигателя (4.090кг против 2.700 кг у МИГа). Тяговооруженность же у них была практически одинаковой - 0,54 и 0,53, как и максимальная скорость у земли - 1.100 км/ч. На большой высоте МИГ-15 получал преимущество в разгоне и скороподъемности, а "Сейбр" лучше маневрировал на малой высоте. Он мог также продолжительнее держаться в воздухе, располагая 1,5тоннами "лишнего" топлива.
Установка реактивных двигателей на самолеты, и реализация в их конструкции последних достижений в аэродинамике сделали "рабочим" околозвуковой диапазон скоростей полета. Истребители вторглись в стратосферу (практический потолок "Сейбра" -12.000 м, а МИГ-15 15.000 м).
