Российское гражданство: от империи к Советскому Союзу - страница 44

Заявления немцев, будто вся операция была развернута из-за давних опасений, что дезертиры и политически неблагонадежные поляки и евреи могут представлять опасность, больше не пользовались доверием. Масштаб операции (а также стремление спонсировавшихся государством немецких землевладельцев выкупить оставляемые поляками земли) сделал очевидным то, что высшие слои прусского общества пытались таким образом проводить более широкую демографическую политику – для изменения демографического баланса в регионе[253]. В январе 1886 года Бисмарк заявил в нижней палате прусского парламента, что «то была государственная политика, направленная на увеличение числа лояльных прусскому государству граждан… чтобы достичь последней цели, мы не имели иных законных средств, кроме высылки этих поляков, которые не принадлежат стране и не имеют права рассчитывать на нашу терпимость. Мы были убеждены, что нам хватает своих собственных поляков и что следует сократить число польских агитаторов, избавившись от обнаруженных здесь иностранцев»[254]. Вместе с высылкой Германия, по сути дела, заморозила прием новой волны трудовых мигрантов из Российской империи.

Когда немцы начали рассуждать и действовать так, будто национальная демографическая политика представляет собой игру с нулевой суммой, это немедленно возымело ощутимое влияние на подход политиков с российской стороны границы, подтолкнув их к ужесточению контроля над иммигрантами из Германии, в особенности над лицами польского происхождения. Первая официальная дипломатическая нота протеста была направлена из России в сентябре 1885 года и включала подробное приложение, содержащее статистику, свидетельствовавшую о росте польского населения и землевладения в западных российских провинциях[255]. В 1886 году, в ежегодном докладе царю Министерство иностранных дел заявило, что немецкая программа скупки польских поместий в Пруссии вынуждает польских националистов поддерживать идею принимать полученные в результате таких сделок деньги и приобретать землю за границей, в российской Польше. Министерство полагало, что есть все основания серьезно задуматься о дальнейших ограничениях способности иностранцев приобретать землю в России[256]. Царь Александр III ясно дал понять, что желает принятия ответных мер в отношении иммигрантов – немецких подданных в западных провинциях империи. Когда в 1885 году губернатор Эстляндии сообщил, что землевладельцы хотели бы нанимать немецких подданных для работы на фабриках и в поместьях, царь вынес резолюцию: «Этого положительно не допускать»[257]. Сходным образом он ответил губернатору Витебска, в том же году сообщившему, что «из 1625 иностранцев, проживающих в Витебской губернии, 767 человек населяют г. Двинск и его уезд и что все они, за весьма малыми исключениями, прусские подданные; что некоторые из них, приобрев поземельную собственность и сохраняя иностранное подданство, не вносят ничего особенно полезного в жизнь местного населения, чуждаются всего русского и не могут считаться в крае людьми, отвечающими Державной воле о водворении в крае русского землевладения»[258]. То, что царь разделял подобные чувства, привело к созданию межведомственного «комитета по предотвращению наплыва иностранцев в западные провинции». Председателем комитета был назначен сенатор Вячеслав Константинович Плеве[259].

Германия постепенно уменьшала размах депортаций, но закончила их только 1 июля 1887 года. Затем в течение еще трех лет трудовая миграция из России была приостановлена. Тем временем в Германии нарастал протест против такой политики. Промышленники и прусские землевладельцы не нашли иного источника дешевой рабочей силы и страдали от экономических последствий этой ситуации. Недостаток дешевой рабочей силы вынудил землевладельцев в районе Данцига серьезно рассматривать возможность массового завоза рабочих из Китая[260]. Местные власти жаловались на бремя расходов, связанных с необходимостью оказывать социальную поддержку семьям депортированных. Наконец, после нескольких лет оживленных споров и закулисного лоббирования, было достигнуто соглашение о компромиссе, но произошло это лишь после того, как в марте 1890 года несгибаемый Бисмарк был вынужден уйти в отставку.