О каком творческом запале можно говорить в условиях, когда доминанта — бабло: “Сатана там правит бал...” Причём условия эти лишь отчасти носят стихийный характер, ведь рынок — это не самостоятельная сила, да и нет никакого рынка. Есть диктат заинтересованных групп, закамуфлированный под рынок. Вот и получается, что функцию литературы начинает выполнять антилитература (акунины-донцовы), культуры — антикультура (от “Дом-2” до версии “Руслана и Людмилы” в “режиссуре” Д. Чернякова); о кино, эстраде и театре я вообще не говорю. Короче говоря, тень перестала знать своё место, на марше “живые мертвецы”, симулякры.
— Так называемыми симулякрами наш социум пронизан повсеместно. В общественной жизни, политике, которая превратилась в разновидность шоу, спорте, СМИ... Тонны периодической макулатуры, которая не решает никаких задач, лишь иногда обозначает проблему. И то в лучшем случае. Кстати, Вы пишете о резкой деградации периодики. Такой междусобойчик во всех сферах. Как мудро заметил Ю. Мухин, футбол существует исключительно для одной цели — доставить удовольствие болельщику. Всё! А вся эта атрибутика, гонорары, контракты, франшизы меня не должны волновать абсолютно.
— К сожалению, футбол, хоккей и вообще Большой спорт у нас уже четверть века как минимум существуют в качестве бизнеса, а также шоу, отвлекающего от насущных вопросов жизни. На Западе этот процесс стартовал на рубеже 1920-1930-х годов. Об Англии того времени Дж. Оруэлл заметил, что если бы не пабы, радио и футбол, то в стране могла бы произойти революция. Лет 35-40 назад на Западе произошла полная “бизнесизация” спорта. И кино как искусство почти закончилось, достаточно сравнить американское и французское кино 1950-1970-х годов с тем, что пришло позже. То же у нас: кино 1950-1970-х годов и нынешнее. Страсть к ремейкам ведь не случайна — хочется настоящего, есть тяга, но нет потенции, большие деньги на неё плохо влияют, а местечковым междусобойчиком, как ни пыжься, настоящее искусство не заменишь. Параллельно с “бизнесизацией” развивается криминализация спорта и кино. Во что мафии вкладывают средства? Чего стоит одна лишь история попытки второй половины 1990-х — начала нулевых годов создать европейскую футбольную суперлигу как средство отмыва наркоденег. Ну и, наконец, необходимо сказать о нарастающей роли мракобесия и оккультизма, которые проникают даже в научную среду, в сферу научно-популярной деятельности и литературы. Несколько лет назад, участвуя в чтениях памяти одного замечательного советского астронома, я был поражён тем, что среди докладов были доклады и на оккультные темы, а в перерыве в фойе большой спрос оказался на бюллетень самиздатовского типа “Потусторонние новости”.
Всё это — показатель кризиса, разрухи в головах.
— Но ведь, например, 1920-е годы тоже были кризисом, а ситуация была совершенно иной. Вы определяете “длинные двадцатые годы” (1914-1933) как феномен в искусстве и общественной мысли прошлого века. Переваривать пришлось ещё долго... Сегодня же, например, вновь открывая для себя подзабытые кладовые советской поэзии, испытываешь опять же чувство сравнимое с потрясением: стихи В. Луговского, Н. Асеева... выглядят просто образцами и шедеврами (такими и останутся!) на фоне сегодняшнего шума, где уже не до поэзии. Что интересно, все они становились творчески зрелыми в молодые, даже юные годы. Они начинали в те же 1920-е и почти сразу стартовали как мастера. И ещё — какая внутренняя, просто искрящаяся свобода! А зрелость лиц... Кстати, ту же эволюцию советского, скажем, артиста, я мог проследить или хотя бы почувствовать просто по биографическим фотопортретам, даже не по киноролям и спектаклям. Я не встречал в старых, подшивках, газет и журналов ни одной фотографии, где бы советские звёзды позировали. Это всегда взгляд исключительно внутрь себя, сквозь объектив. И попадая вовнутрь библиотечного фонда недавнего прошлого, чувствуешь себя жителем другой планеты. И это не ностальгия, про которую мне кричат в оба уха. Просто кожей чувствуешь, что воруют не у тебя, а воруют тебя самого. На Ваш взгляд, настоящая оценка советского проекта ещё ждёт своего часа? Хотя Вы говорите, что реставрировать ничего нельзя, но ведь можно, не уходя далеко, взять с собой самую суть?
