— Ты действительно довольна тем кутюрье, которого выбрала?
— Он не хуже других.
Доминик взял невесту за подбородок и повернул ее лицом к себе.
— Останавливаться на ком‑то, кто не хуже других, не годится. Я хочу, чтобы день свадьбы оставил хорошую память. Мы женимся не навсегда, но для нас обоих это впервые. Что бы ты сделала, если бы выходила замуж раз и навсегда?
— Я бы заказала много розовых роз. И пригласила бы в свидетельницы двух давних подружек.
— Считай, это сделано. Что еще?
— Даже не знаю. Я всегда воображала, что мама будет помогать мне готовиться к свадьбе. У нее отличный вкус. — Джинни искоса посмотрела на жениха. — Вообще‑то у нас схожие вкусы, просто свадебное платье принято выбирать с мамой. Альтернативное мнение и все такое. Если уж мои фотографии разойдутся по всему миру, мне хотелось бы, чтобы на них было приятно смотреть.
— Хорошо. Сегодня я ужинаю с членами парламента, а ты можешь использовать свободный вечер, чтобы связаться с подружками и пригласить их на свадьбу.
Джинни посмотрела на него округлившимися от удивления глазами, честными, как небо, которое напоминали цветом. Доминик еще раз восхитился ее естественной красотой, а еще подумал, что немногие женщины создали бы так мало проблем, оказавшись на месте Джинни. Она не искала выгоды, не ставила условий, делала то, о чем ее просили. Холодность по отношению к нему могла быть вызвана его же собственными словами, что не стоит рассчитывать на долгий счастливый брак. Возможно, Джинни думала, что так им обоим будет легче.
— И сколько подружек невесты можно позвать?
— Сколько пожелаешь. — Повинуясь импульсу, он наклонился и поцеловал невесту в щеку. — Какая же свадьба выглядит убедительно без стайки девушек в одинаковых платьях?
Проводив Доминика, Джинни отправилась в свою спальню. Она подобрала определение непонятному чувству, которое испытывала в его присутствии. Это не было беспокойством, что он нравится ей слишком сильно или что ее влечет к нему. Джинни утверждалась в мысли, что Доминик — хороший человек. Если бы он не упомянул, что бракосочетание должно выглядеть убедительно, она бы совсем растаяла у его ног.
Она могла спокойно сосуществовать с серьезным парнем, будущим королем, который хочет, чтобы все вокруг него было идеально. Ее тревожил другой — милый, заботившийся, чтобы она чувствовала себя счастливой. Тот, кого она сегодня хотела поцеловать. Его следовало опасаться.
Джинни связалась по скайпу с двумя лучшими подругами. Они первыми узнали о ее беременности, старались помочь советом. Им она звонила в день, когда упала в обморок и согласилась выйти замуж за Дома. Ни одна, ни другая не удивились приглашению на свадьбу.
Соприкосновение с нормальной жизнью подняло Джинни настроение. Пусть ее брак — всего лишь спектакль, свадьба будет настоящей. Джин‑ни постарается подготовиться как можно лучше, а подруги скрасят неделю до торжества — возможно, она развеется, расслабится, и ей даже не придется притворяться счастливой.
На следующий день за завтраком Джинни продемонстрировала благодарность, спросив у Доминика, как прошли его вчерашние деловые встречи.
— Несколько человек в правительстве боятся, что моя женитьба на американке — предвестие альянса с США.
— Ты шутишь! — Она засмеялась, но осеклась, увидев, что принц серьезен. — Правда?
— Женитьба моего брата — одно из условий политического соглашения. И тебя удивляет, что парламенту подозрительны критерии, по которым я выбрал себе невесту?
— Я и забыла, как твоя страна относится к бракам.
— Страна ни при чем, а вот с королевскими семьями всегда связаны определенные ожидания. Мне еще долго придется убеждать наших политиков, что наша свадьба не является частью большого политического плана.
— Понимаю. — Джинни повозила ложкой в овсяных хлопьях. — Ты должен делать то, что в обычных обстоятельствах тебе бы и в голову не пришло. Например, я сегодня проведу два часа, обучаясь делать реверансы. Надеюсь, мне не придется встречаться ни с кем важным на последних месяцах беременности. Или придется нанять кого‑то, чтобы поддерживали живот, пока я приседаю.
