— Уверен, Шура… Нужно что-то делать с этой бедой, пока нас окончательно по стенке не размазали… Придем в себя — наедем на «Созвездие», ведь какая-то падла нам все это в бухло подсыпала… А также выясним, кто такая Маринка — якобы подружка Татьяны, и хорошенько ее потрясем — это она позвонила Таньке, после чего та прибежала в «Созвездие»… А Танька в этой гадости, как ни крути, ключевой персонаж…
– Слушай, а лихо нас сделали, – подумав, заявил Коптелый. – Нет, серьезно, Леха, не обижайся. Тебе не кажется, что в этой гадости много рыл завязано?
Он должен был прийти в себя — какими бы токсинами ни забили его организм! Четыре часа на сон — без вариантов, не протрезвеет, если не поспит. Он поставил будильник — и проспал, его-то мать! Вскочил, когда на землю опустились сумерки. Все локти обкусал, приплясывая по дому. Ведь его Лидунька дико мучается и страдает, а он тут дрыхнет без задних ног! Яд из организма еще не вышел. Он изгонял его контрастным душем, убойной дозой кофе, выскребал станком щетину. Впихивал в себя бутерброды с колбасой, которые не желали селиться в желудке и выталкивались обратно.
Тьма накрыла Аргабаш, когда он нарисовался в относительно сносном виде и с букетом алых роз у дома депутата Холодова. Он решительно отворил калитку, прошествовал по дорожке к дому. «Кавказец» Джим укоризненно смотрел ему вслед — мог бы и косточку захватить. Прости, старина, не до тебя… Проход в святая святых преграждал угрюмый Виктор Петрович в велюровом домашнем костюме — он был уже в курсе вероломства, жертвой которого пала его дочь. Он насупился, сунул руки в карманы. Такое впечатление, что вокруг мужчины витал ореол, какая-то блеклая рябящая кайма. Попробуй разберись, что за штука такая — да Лехе, собственно, не до этого было.
— Простите, Виктор Петрович, Лида дома? — со смирением в голосе заехал Леха.
— Цветы принес, надо же, — фыркнул человек и депутат. — Нам Лида все рассказала. Как же так, Алексей? Почувствовал себя свободным художником? Быстро же наша дочь тебе надоела. Прости, но к Лиде мы тебя не пустим. Поплачет и перестанет, в следующий раз умнее будет. Уходи, этот дом для тебя закрыт.
— Меня подставили, — мрачно бросил Леха. — Ничего не было.
— А это ты какой-нибудь проститутке расскажи, — брезгливо поджал губы Виктор Петрович. — Мы тоже телевизор смотрим и всякие разные киношки…
— Уходи, Алексей, — выросла за спиной депутата его супруга — стройная и строгая Галина Игоревна. — Уходи — и не появляйся никогда рядом с нашей дочерью. Будет для нее уроком… И не заставляй нас вызывать милицию, Алексей. А полезешь в окно — на тебя заведут уголовное дело за проникновение в чужой дом.
И вокруг этой женщины витал еле уловимый ореол. Но Леха не за тем пришел, чтобы разбираться, что за дрянь витает вокруг людей. Прорываться с боем через будущих родственников было не дело.
— Хорошо, — сказал Леха. — Тогда слушайте, Виктор Петрович и Галина Игоревна. Всю правду скажу, ничего не утаю. А начать хочу с того, что я никогда не изменял вашей дочери и люблю ее больше жизни…
Его рвало и несло. Он выдал сжато и лаконично весь расклад — довольно тихо, чтобы не орать на весь город. Поставка марихуаны через район, известие о том, что конюх Ракович заимствует чужих лошадей и использует их для переправки наркоты через перевал в соседний район. Побитые уголовники, костер из анаши на бешеные деньги, подозрения насчет Рудницкого, лютый махач у «Созвездия», когда четверо душевно накостыляли восьмерым, продолжение банкета, суровый «выезд» без особых на то алкогольных причин, апофеоз — два голых тела в одной постели и такой своевременный анонимный звонок их дочери…
— Неожиданно, правда, Виктор Петрович и Галина Игоревна? — закончил Леха. — Такое возможно выдумать? Человек без сознания способен снять девочку и что-то с ней сделать? А закончить позвольте тем же, чем и начал: я пуще жизни люблю вашу дочь и не изменю ей даже под дулом пулемета. Не пора ли что-то делать с заместителем главы районной администрации, как вы считаете, Виктор Петрович?
Мужчина и женщина подавленно смотрели на человека, кардинально меняющего их представление о жизни. Странные люди наши депутаты — либо по уши в дерьме, либо полностью не в курсе…
