Сквозь годы, сквозь расстояния, сквозь тайны времени и пространства наши пальцы соприкоснулись.
— Виктор, дорогой, больше никто не читал этого письма, — как мне было приятно произнести его имя, — никто не знает о нем, кроме тебя и меня. Мне было тяжело жить без тебя эти последние месяцы. Я ходила к тебе на работу, затем в гостиницу «Лошадиная голова», но никто не мог сказать, где ты. Я лежала ночью и думала, что ты мертв, думала, что ты живешь один в какой-нибудь жалкой лачуге и нашел утешение в джине или других достойных сожаления пороках. Но теперь… когда я вижу тебя перед собой. Это похоже на сон…
— Дженни, — пробормотал он, взяв мою руку.
«Да, я Дженни, — подумала я. — Я Дженнифер. Я так давно люблю тебя, желаю и хочу тебя, что мне казалось, будто не выдержу и умру от этого».
— Мне на мгновение показалось, что я схожу с ума от тревоги. Все случилось так неожиданно. Бессонные ночи. К тому же я не могу есть.
— Ты очень похудела, Дженни. И стала бледной.
— Во сне я видела невероятные вещи! Виктор, мне показалось, что в этом доме водятся призраки. Я видела молодую женщину…
— Бедная Дженнифер, — нараспев произнес он, подошел ближе и крепко взял обе мои руки. Глухим и взволнованным голосом он произнес:
— Дженнифер, мне пора уходить.
И я услышала, как мой голос — наш голос — сказал ему:
— Останься, пожалуйста…
А что, если я оказалась в плену у этого времени и дверь в будущее навеки закрылась, разве это так уж плохо?
— Виктор, я навечно останусь с тобой… — еле слышно прошептала я.
Когда его руки обвили меня и я почувствовала, как его тело прижимается к моему, мне казалось, что я громко заплачу. Через мое тело словно прошел электрический ток, и я прижалась к Виктору, пытаясь слиться с ним в единое целое, будто в этом и было мое предназначение. Годы воздержания, годы разлуки стерлись, когда он страстно обнимал и целовал меня. Никогда раньше я не испытывала такой страсти и экстаза с мужчиной. Одна часть моего мозга лишь дивилась тому, как Виктор в сравнении с Джоном страстен и нежен, а другая часть, то есть я сама, видела бесцельные годы моего прошлого, бесконечную вереницу любовников, которые все вместе взятые не стоили одного этого мужчины.
Мои эротические сны сбылись. Я с самого начала знала, что с Виктором Таунсендом все случится именно так, что наша последняя встреча положит конец моим исканиям и моя дремавшая душа оживет. Меня поразила избитая истина — я впервые отдалась мужчине, которого по-настоящему любила.
Итак, я все поняла. Меня не привели сюда и не перенесли в прошлое для того, чтобы предотвратить какую-то воображаемую трагедию. Меня избрали для того, чтобы я стала участницей тех событий.
Я лежала в объятиях Виктора, его теплое дыхание касалось моей шеи, впервые его лицо застыло в покое. Я знала, что есть еще один мужчина, он лежит в другом конце города в палате для обреченных больных, и ему надо все рассказать.
То, что было после наших любовных страстей, почти стерлось из моей памяти. Мне показалось, что мы, мой прадед и я, провели всю ночь в объятиях друг друга. Но проснувшись, я обнаружила, что еще только полночь, и что, как во сне, я спустилась вниз в гостиную и не чувствовала ничего, кроме радости от любовной близости с Виктором. Улетучились смятение и все загадки, которые не давали мне покоя в этом доме. Появилось ощущение сладкой покорности, смирения и сознания того, что я провела ночь с единственным мужчиной, который так много значил для меня.
Похоже, тогда я подошла к дивану, легла и крепко заснула, как человек, не испытывающий никаких тревог. Как раз тогда-то я и увидела свой последний памятный сон.
В этом сне ко мне подошел Виктор, встал надо мной, не в телесном и осязаемом виде, а скорее как призрак. Он и был призраком. Виктор стоял и улыбался, а я смотрела на него без чувства страха, без удивления, меня согревало тепло от сознания, что мне выпало счастье познать этого мужчину. Во сне призрак Виктора обратился ко мне с вопросом:
— Кто ты?
И я ответила:
— Твоя правнучка.
Мой ответ, видно, удивил его.
— Как это могло получиться?
Я опять ответила:
