- Женя, атас! - Тот сразу оценил ситуацию и зашел за колонну, а учительница, опустив глазки в стакан, продолжала стоять с отрешенным видом. Ее сердце колотилось. Директор, естественно, тоже оценил ситуацию, поэтому он, узнав свою подчиненную, сделал пируэт и зашагал в другом направлении. Даниленко - за ним.
- Ну что, засекли меня? - Спросил Женя, вернувшись к столику.
- Нет, вроде бы... Но если он заметил, что я их видела, он меня выгонит. Такое люди не прощают.
- Все-таки повод нужен, чтобы так сразу выгнать.
- Вот за аморалку и выгонит. Очень удобно.
- Да брось, не в постели же он нас застукал.
- Еще чего не хватало! Мне остается разве что его шантажировать... впрочем, я так понимаю, это уже не тайна, а " скелет в шкафу " . Даже недавно Мясоедов, он в седьмом В классе, ну, я тебе про него рассказывала, позволил себе заявление, что у него от этой школы задница болит. Класс прямо грохнул.
- Самое главное, не нарваться на них еще раз. Надо поменьше шататься по этажам, а лучше всего, стоять здесь, они сюда больше не придут. Если не идиоты. Кстати, если Раздобурдин узнает про наш альянс, то хорошо не будет никому, и Мыколаевичу тоже достанется по-крупному.
- Я так понимаю, что я, вдобавок, - его протеже. Он же - новый начальник Джокера. Я хотела найти работу. Джокер взялся мне помочь. Сказал, что у него новый начальник - очень влиятельный человек, с большими связями. Этот начальник сказал, что как раз в той школе, где учится его дочка, недавно уволилась учительница-русистка. Потом Джокер сказал, что у него роман с дочкой его начальника. Это оказалась твоя Наташа. Стало быть, его начальник - это и есть Раздобурдин. Значит, именно Раздобурдин меня порекомендовал. Значит, обижаться ему надо на себя.
- Ну да, конечно. Станет он хлопотать за бывшую жену какого-то Джокера. - Пельмень прищурился. - Разве только, если он действовал в моих интересах. Да! Точно! Наташка же с Джокером! Все сходится. Наташку он наказать не может, он ее избаловал до предела. Что там с Джокером, я не знаю. Может, замешана какая-то " секта " ... масоны, что ли. . я давно замечал... Так на тебя, значит, последняя надежда. То есть, не что ты будешь со мной встречаться, а что ты хоть в школе за Наташкой присмотришь. Кто б мог подумать, что такая приличная, такая гордая женщина сразу же прямо с разгону прыгнет в гречку?
- В принципе, мне кажется, мы могли бы сделать вид, что нечаянно встретились. Надо разыскать Жоржа и держаться возле него, так будет приличнее выглядеть... . .
- Ну и целуйся со своим Жоржем! Я, кстати, уйду, если мешаю. - И они бы поссорились, но Таня устремилась навстречу странной паре. Это были мужчина и инфантильная особа женского пола, оба одеты весьма небогато, но с достоинством, он являл собой предельную степень снобизма, она - шокировала полным отсутствием. Татьяна узнала в вошедшем своего бывшего преподавателя Эдуарда Станиславовича, человека с ядовитым зубом, один укус которого равносилен двум гуманитарным дипломам. Этот Эдуард Станиславович умудрялся из года в год влюблять в себя всех учеников, девочек и мальчиков, а сам оставался холоден. Таня давно подозревала, что он умрет не иначе, как возле зеркала, любуясь на свою неказистую курносую персону. Его спутница была ей незнакома.
- Эдуард Станиславович! Как я рада!
- Танечка! Решительно, сегодня просто день встреч! Сперва встретил Женечку, теперь вас... Познакомьтесь, Женечка, это Таня, тоже моя ученица. Танечка, это Женя, она пишет стихи.
- Очень приятно. - Большим ртом улыбнулась Женечка.
- Очень приятно. - Хотя на самом деле ей было вовсе не приятно, что у ее любимого преподавателя появилась новая ученица. "И что он в ней нашел?" Думала она: "Неужели у нее лучше почерк или она больше, чем я, любит Пушкина и Толстого?! Ничего подобного, просто она новее, - вот и все ее достоинства!" (Прим. автора: вовсе не новее! Просто встретились в толпе. А так как он был один и я тоже одна, мы волей-неволей оказались вдвоем).
- Она действительно пишет стихи, и там даже иногда попадаются перлы, достойные внимания. И хотя идейно я далеко не со всем согласен, с точки зрения формы, вынужден признать, она очень выросла: " Тоска, тоска меня берет в который раз за горло пылко, лишь вспомню ядовитый рот и лоб высокий до затылка. Вы джина буйного внутри в себе таите, как бутылка. " . Как она мою скромную проплешину-то воспела. Хоть прямо иди и на ней же золотом это и гравируй. Благо, поместится. Ха! А ядовитый рот чего стоит! И это еще что! Женечка, скажите, пожалуйста, как вы меня назвали вчера по телефону?
