Стол был сервирован в шесть секунд. Из посуды на столе стояло: мутный граненый стакан, чайная чашка с от-ломанной ручкой, банка из-под майонеза и лабораторная мензурка; из закусок: поллитровая банка с солью, высо-хшая прошлой зимой луковица, кожура от копченой кол-басы и недоеденный тараканами сухарь. На десерт подали полторы конфеты без обертки и, следовательно, без назва-ния, но щедро посыпанных крошками табака.
Молодой человек из кагэбэ оказался вовсе не из кагэбэ, а Лехой. Это сразу стало ясно по тому, как он стакан в руке держал. Хотя, в застольной ситуации он мог именовать се-бя хоть чертом, — пока он угощает, ему во всем беспреко-словно верят. А появился Леха из института, самый что ни на есть настоящий студент, да еще и коллега, химик. По-ловина обитателей отстойника тоже побывала на химии*, кто год, а кому и весь пятерик париться пришлось. Правда, на вопрос, — за что ему химию дали, — ответил не в масть, что, мол, с детства нравилось химичить, сам выбрал.
— Ну-ну, — услышал в ответ, — хозяин — барин. Сам зна-чит сам.
— Мы тоже всё себе сами нахимичили, и химию, и место в отстойнике, и жисть вот такую свинскую.
Порошок, который Леха высыпал в посудины "лиш-них", помог им отрубиться в начале задушевной беседы и не претендовать на вторую поллитру. Последний собу-тыльник нужен был живым. Его с самого начала выбрали для экстренного потрошения.
Целый месяц, с февраля по этот вот июль велась подго-товка захвата. На карту было поставлено все: и отменен-ный поход в кино, и пропущенное свидание, и даже лич-ные сто рублей из стипендии.
Последнюю неделю группа поддержки надежно забло-кировала Батиных кормильцев и поильцев, отсекла их от магазина, а особо упертых перевела на медленное боль-ничное выздоровление без лекарств и ласки. "Лаборант" — такой оперативный псевдоним дали разрабатываемому в закордонном центре, мариновался без сторонней подпитки. Пропивал свои кровные, которых, как он сегодня утром осознал, уже и не осталось совсем нисколько. Потому и не шел в отстойник, что не на что было свою душу порадо-вать, не то что сообществу материально помочь. Хорошо вот какой-то сердобольный в дверь позвонил, попросил канистру воды, — машина у него перегрелась, — и червонцем отблагодарил.
Откуда Бате всего отстойника знать, что он для кого-то "Лаборант" и все несчастья, свалившиеся на его грешную голову за последние дни — тонко спланированная цельным иностранным государством акция. Он бы гордостью на-полнился как водярой, осознал свою значимость и момен-тально, может быть даже насовсем, пить бросил и бегом, как все умные в этой стране, на горные лыжи встал и в не-понятное "Медвежье Единение" обеими ногами сразу вступил.
Тайна, которой единолично владел этот многоликий алкаш, скрывающийся под личиной БИЧА (бывший ин-теллигентный человек), но более известный как Батя, должна была еще сегодня перейти к Лехе. Или утонуть в море дешевой самопальной водки, хоть и называвшейся торжественно и патриотично "Казак Уральский".
ФАШИСТСКИЕ МЕТОДЫ
Наркотики бывают разные: хорошие и остальные.
Хорошие наркотики это те, которые облегчают больно-му страдания. Так полагает та часть медицинских работни-ков, которая ежедневно сталкивается с болью и страда-ниями и понимает, что другого способа помочь человече-ство пока не придумало. Разве что смерть, но и она, порой, отказывается принимать человека, не дав ему испить пол-ной чаши страданий. Надо признать, что понятие "хоро-шие" в отношении наркотиков эта категория наиболее ос-ведомленных в данном вопросе граждан применяет услов-но, только в контексте выше сказанного. Как никто другой, врачи понимают пагубность зелья, когда оно начинает вы-зывать абсистентный синдром. А говорим мы это для того, чтобы нас не обвинили в пропаганде. Да причем тут попа Ганди? Нет, и не в Уганде. Отстаньте, папаша, уши мыть надо!
У наркодельцов свое деление на хорошие и плохие. Ко-торые быстрее вызывают зависимость, тот самый синдром, которого так боятся врачи, — те хорошие. Которые дороже и прибыль от их продажи больше — тоже хорошие. Те, ко-торые еще не научились распознавать и, значит, наказы-вать за них — особенно хорошие. А если наркотик слабень-кий и его когда захотят — принимают, а когда все хорошо он и не нужен — это однозначно плохой товар.
