|
| For some reason he blamed them entirely on the People's Commissar for Education. | В смертях он целиком почему-то обвинил тогдашнего наркома просвещения. |
| Standing in his fur cap and galoshes in the corridor of the freezing Institute, Persikov said to his assistant Ivanov, an elegant gentleman with a fair pointed beard: | Стоя в шапке и калошах в коридоре выстывающего института, Персиков говорил своему ассистенту Иванову, изящнейшему джентльмену с острой белокурой бородкой: |
| "Hanging's too good for him, Pyotr Stepanovich! | - Ведь за это же его, Петр Степанович, убить мало! |
| What do they think they're doing! | Что же они делают? |
| They'll ruin the whole Institute! | Ведь они ж погубят институт! |
| Eh? | А? |
| An exceptionally rare male specimen of Pipa americana, thirteen centimetres long..." | Бесподобный самец, исключительный экземпляр Пипа американа, длиной в 13 сантиметров... |
| Things went from bad to worse. | Дальше пошло хуже. |
| When Vlas died the Institute windows froze so hard that there were icy scrolls on the inside of the panes. | По смерти Власа окна в институте промерзли насквозь, так что цветистый лед сидел на внутренней поверхности стекол. |
| The rabbits, foxes, wolves and fish died, as well as every single grass-snake. | Издохли кролики, лисицы, волки, рыбы и все до единого ужи. |
| Persikov brooded silently for days on end, then caught pneumonia, but did not die. | Персиков стал молчать целыми днями, потом заболел воспалением легких, но не умер. |
| When he recovered, he started coming to the Institute twice a week and in the round hall, where for some reason it was always five degrees below freezing point irrespective of the temperature outside, he delivered a cycle of lectures on "The Reptiles of the Torrid Zone" in galoshes, a fur cap with ear-flaps and a scarf, breathing out white steam, to an audience of eight. | Когда оправился, приходил два раза в неделю в институт и в круглом зале, где было всегда, почему-то не изменяясь, 5 градусов мороза, независимо от того, сколько на улице, читал в калошах, в шапке с наушниками и в кашне, выдыхая белый пар, 8 слушателям цикл лекций на тему "Пресмыкающиеся жаркого пояса". |
| The rest of the time he lay under a rug on the divan in Prechistenka, in a room with books piled up to the ceiling, coughing, gazing into the jaws of the fiery stove which Maria Stepanov-na stoked with gilt chairs, and remembering the Surinam toad. | Все остальное время Персиков лежал у себя на Пречистенке на диване, в комнате, до потолка набитой книгами, под пледом, кашлял и смотрел в пасть огненной печурке, которую золочеными стульями топила Марья Степановна, вспоминал Суринамскую жабу. |
| But all things come to an end. | Но все на свете кончается. |
| So it was with 'twenty and 'twenty-one, and in 'twenty-two a kind of reverse process began. | Кончился 20-й и 21-й год, а в 22-м началось какое-то обратное движение. |
| Firstly, in place of the dear departed Vlas there appeared Pankrat, a young, but most promising zoological caretaker, and the Institute began to be heated again a little. | Во-первых: на месте покойного Власа появился Панкрат, еще молодой, но подающий большие надежды зоологический сторож, институт стали топить понемногу. |
| Then in the summer with Pankrat's help Persikov caught fourteen common toads. | А летом Персиков, при помощи Панкрата, на Клязьме поймал 14 штук вульгарных жаб. |
| The terrariums came to life again... In 'twenty-three Persikov gave eight lectures a week, three at the Institute and five at the University, in 'twenty-four thirteen a week, not including the ones at workers' schools, and in the spring of 'twenty-five distinguished himself by failing no less than seventy-six students, all on amphibians. | В террариях вновь закипела жизнь... В 23-м году Персиков уже читал 8 раз в неделю - 3 в институте и 5 в университете, в 24-м году 13 раз в неделю и, кроме того, на рабфаках, а в 25-м, весной, прославился тем, что на экзаменах срезал 76 человек студентов и всех на голых гадах: |
| "What, you don't know the difference between amphibians and reptilia?" Persikov asked. "That's quite ridiculous, young man. |
