Несколько долгих секунд он смотрел в сторону, а потом взглянул ей в глаза.
— Я не хочу быть только твоим другом, Корри, и не смогу быть им, потому что люблю тебя.
Она прочистила горло. Если бы только она могла так же легко избавиться от тумана в своей голове.
— Ты... Что ты сказал?
— Я люблю тебя, Корри. Люблю с того самого дня, когда ты впервые вошла в мою студию. Мне потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в своих чувствах. Но сейчас я уже готов признать это.
Она почувствовала легкое головокружение. Внезапно у нее посветлело на душе. Ей стало легко, и слезы радости готовы были хлынуть из ее глаз.
— Я не хочу в Калифорнию. И не хочу покидать тебя, Эйден. Я полюбила тебя в тот самый день, когда ты впервые оставил пакетик моих любимых карамелек в моей гримерной.
Он выглядел почти оскорбленным.
— А разве не тогда, когда я впервые поцеловал тебя... на кухне?
— На самом деле тогда ты разжег во мне страсть.
Его глубокий смех заставил Корри затрепетать.
— И твоя страсть ко мне до сих пор не утихла?
— И я могла бы спросить то же самое у тебя. И знаешь что, Эйден? Я думаю, что страсть и дружба могут идти, взявшись за руки.
— Я знаю, что могут. — Он улыбнулся. — И мы будем счастливы, Корри, я уверен.
Он обнял ее и прижал к себе, одарив страстным поцелуем. Но как раз в тот момент, когда поцелуй уже захватил ее и начал возносить куда-то на небеса, Эйден прервал его и поднял Корри с кушетки.
— Пойдем в спальню.
— Я так надеялась, что ты это предложишь.
Он с улыбкой отнес ее в соседнюю комнату, где она обнаружила роскошную кровать, покрытую слоем завернутых в золотые фантики карамелек. Их было несколько сотен — возможно, даже больше.
— Я не верю своим глазам.
— Это еще не все.
Эйден вынул черную бархатную коробочку.
— Обещаешь, что не швырнешь его через всю комнату?
Она вытянула кулон на цепочке из-под платья с высоким воротником.
— Я все еще ношу его.
Хотя она и собиралась отправить ему кулон по почте, когда приедет в Калифорнию.
Эйден открыл коробочку, и она увидела кольцо с большим бриллиантом огранки «Маркиз», окруженным маленькими рубинами. Корри, затаив дыхание, смотрела на изысканное украшение, все еще не веря своим глазам.
— Выходи за меня замуж, Корри, и я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
— Я уже счастлива, Эйден.
Не сомневаясь ни секунды, она взяла кольцо и надела его на палец. Размер подошел идеально.
Эйден снова поцеловал Корри. Нежность, которую он вложил в этот поцелуй, подтверждала его чувства, которые ему следовало бы признать уже давно, вместо того чтобы тратить столько времени на ссоры. С другой стороны, может быть, тогда было еще неподходящее время.
Корри улыбнулась.
— Перед тем как воспользоваться этой кроватью, мы должны съесть все карамельки.
— Это займет слишком много времени.
Она стянула с него галстук и расстегнула верхнюю пуговицу рубашки.
— Ты прав. Мы поделимся ими с кем-нибудь.
Он повернул ее спиной к себе и расстегнул молнию на платье.
— Мы можем взять их с собой к моим родителям завтра на празднование Нового года.
Вместе с платьем у Корри упало и ее настроение. Она нахмурилась.
— И ты снова представишь меня своим родственникам как особого друга?
— Не в этот раз, милая. Я собираюсь рассказать им правду. Я не желаю больше прятать свои чувства.
Несколькими взмахами руки Эйден сбросил карамельки на пол, и они усеяли ковер, будто маленькие золотые слитки. А потом, не успела Корри и глазом моргнуть, как совершенно обнаженная оказалась в кровати в объятиях Эйдена, который тоже успел раздеться.
Еще несколько месяцев назад она сочла бы сумасшедшим того, кто сказал бы ей, что она будет заниматься любовью второй раз в течение одной недели в роскошном номере гостиницы с Эйденом О'Брайеном, который предложит ей руку и сердце. Но все случилось именно так, и она не хотела оказаться сейчас где-нибудь в другом месте.
Корри стало не по себе, когда она вошла в гостиную О'Брайенов, хотя там находились только родители Эйдена, Мэлори и Уит. Пока Эйден произносил свою торжественную речь об их брачных планах тоном, не допускающим никаких возражений, Корри все еще посматривала на дверь в надежде успеть улизнуть вовремя. Все молчали. Мэлори выглядела такой удивленной, что, казалось, вот-вот упадет в обморок. Уит обнял жену за талию.
