Второй раз за этот день Арчеру хотелось что-то ударить. От злости и раздражения у него начала болеть голова, когда он смотрел, как Калли от него убегает. В очередной раз.
Ему нужно последовать за ней, заставить ее понять… Его взгляд упал на скомканный билет на полу, и его сердце сжалось. Он хотел узнать, во что могла развиться невероятная связь между ними. Но она ему отказала. Сейчас лучшее, что он может сделать, — это уйти и не оглядываться назад.
— Арчер? Не мог бы ты зайти на минутку?
Отлично, как раз то, что ему сейчас нужно. Чтобы ее мать отругала его за то, что он портил жизнь ее дочери.
Арчер поднял бумагу с пола, засунул ее в свой карман и зашел в комнату.
— Мне нужно успеть на самолет…
— Это будет позднее, как ты сам сказал.
У женщины перед ним, возможно, была смертельная болезнь, которая сделала ее тело хрупким и слабым, но упрямство и твердость в ее взгляде напомнили ему о Калли.
Он сел на стул напротив ее кресла.
— Мне не комфортно обсуждать с вами мои отношения с Калли.
— Из того, что я подслушала, кажется, тебе вообще не комфортно состоять в серьезных отношениях.
— Сурово.
Нора приподняла брови:
— Но правда?
Когда он собирался поспорить, она подняла руку. Которая дрожала.
— Это не мое дело, но, если ты хочешь получить шанс быть с моей дочерью, я рекомендую тебе послушать меня.
Арчер сидел молча.
— Хорошо. Ты хочешь знать, почему Калиста отказалась от твоего предложения?
Он кивнул.
— Потому что она боится.
— Чего?
— Я не имею права тебе говорить, но думаю, что тебе нужно самому ее об этом спросить, если ты хочешь вашего совместного будущего.
Арчер тяжело выдохнул, он даже и не заметил, что задержал дыхание, затем расслабил пальцы, которыми вцепился в сиденье стула, на котором сидел.
Без всяких сомнений, он спросит ее об этом. Если мать Калли думала, что у него еще есть шанс быть с ней, он обязательно им воспользуется.
— Тебе, возможно, будет интересно узнать, что, когда Калиста вернулась из Европы, она просто сияла. Она все время пританцовывала, улыбалась и напевала испанские мелодии. Потом мне поставили этот диагноз, и вся ее жизнерадостность пропала. — В ее глазах заблестели слезы. — Я ненавижу эту болезнь за то, что она сделала с моей прекрасной Калли.
Арчер плохо справлялся с проявлениями эмоций, а слезы ему тем более было сложно выдержать, поэтому он сидел на месте как идиот и пытался придумать, что бы сказать в ответ, но у него ничего не получалось.
— Что самое интересное, когда Калли приходила меня навестить на прошлой неделе перед поездкой с тобой, к ней вернулась часть этого сияния. Что навело меня на мысль, что ты, а не само путешествие так ее оживило.
Признавать свои чувства было непривычным для него делом, обсуждение их вообще приводило его к панике.
— Между нами произошло кое-что особенное.
Это была лаконично изложенная правда, и, судя по тому, как Нора кивнула, она одобряла то, что услышала.
— Мой совет: если ты хочешь вернуть эту искру, не сдавайся. Пойди за ней. Убеди ее в своих чувствах. Заставь довериться тебе. Доверие — это самое главное для моей маленькой девочки.
Арчер это прекрасно понимал.
Внезапно ком встал у него в горле, и, как бы он ни старался его проглотить, у него ничего не получалось.
— А что касается ее страха оставить меня, на случай если я умру, можешь не беспокоиться об этом. Я тебе помогу. — На губах Норы появилась хитрая улыбка. — Если она не станет проводить часть своего времени в поездках с тобой, я стану угрожать ей, что проведу остаток своих дней в вонючем доме престарелых выше по улице, там водятся тараканы размером с крыс, а деньги, которые она платит за мое нахождение здесь, пожертвую в питомник для животных.
Наконец ком исчез в горле Арчера, а его восхищению этой смелой женщиной не было предела. — Я рад, что вы на моей стороне.
Она указала костлявым пальцем в его сторону. — Я на твоей стороне только потому, что вижу, что ты по уши влюблен в мою дочь.
