Я, Анна Режан, вижу, как Робеспьер беседует с Николя Жакобом. Надо подойти. Зачем? Не знаю. Я подхожу к ним.
- Рад вас видеть, мадам! - улыбается мне Робеспьер. - Я могу вас кое о чем спросить?
Я киваю. Кажется, со смертью свекрови я стала смелее... Все равно меня преследует какое-то странное чувство недоверия ко всему миру! Как от него избавиться?! Может, время спасет!
- Почему вы утаили от меня, что в вечер убийства гуляли по парку с мсье Жакобом? - ласково интересуется он.
Его голос меня успокаивает. У него очень приятный голос.
- По привычке, - отвечаю я. - Я привыкла все скрывать. И теперь мне тяжело поверить в то, что моя свекровь мертва.
- Я вас понимаю, - кивает Робеспьер.
Я улыбаюсь в ответ.
- Меня никогда никто не любил, а теперь я счастлива осознавать, что любима! - восклицаю я.
Сама не знаю, зачем я произнесла эти слова?! Волнения последних дней лишили меня рассудка!
- Да! - хихикает подоспевший Броше. - Тебе может позавидовать любая дама. Ты думала над моим предложением?
Предложение... Боже! Я не знаю, что мне делать!
Шарль Броше смело обнимает меня за талию, мы уходим. Я чувствую себя неловко... оборачиваюсь... Николя идет за нами. Мы встречаемся взглядом. Он краснеет, опускает голову.
Я, Макс Робеспьер, доволен опросом.
- Выходит, Броше рискнул сознаться в своих чувствах, говорит Светлана. - Ох, теперь у бедняги Жакоба нет никаких шансов. У него уведут любимую прямо из под носа!
- Я бы не торопился с выводами, - говорю я. - Поживем увидим.
В жизни все очень сложно, трудно все предугадать. Хотя... у меня это получается! Все благодаря моей логике.
- А что теперь? - спрашивает Светик.
- Теперь я бы хотел отослать письмо Питу, пусть проведет обыск в доме Нэвиля, - говорю я.
Ребенок с интересом смотрит на меня.
- А что нужно найти? - спрашивает она.
- Сейф, - отвечаю я.
Я, Филипп Орлеанский, наконец-то дождался Николь. Неплохо она придумала. Свидание под видом прогулки верхом. Встреча в лесу, недалеко от гостиницы, где она живет. Все равно, ненавижу верховую езду! А Николь это идет. Думаю, она выбрала такой способ свиданий, чтобы произвести на меня впечатление.
- Какие новости? - спрашиваю я сообщницу.
Николь хитро улыбается:
- Оказывается Ферзен не такой уж верный рыцарь...
Она хохочет, я тоже не могу удержаться от смеха.
- И кто эта дерзкая соперница? - спрашиваю я сквозь смех.
- Мадам Кампан - лучшая подруга королевы! - торжественно произносит Николь.
Удивление прерывает мой смех. Невероятно! Кто бы мог подумать! Преданная камеристка...
- Все мы не без греха, - таинственно произносит моя сообщница.
- У нас в руках козырь! - говорю я. - Нужно его выгоднее использовать...
Николь кивает.
- Вы говорили мне, что разумно лишить их доверия друг к другу, - произносит она. - Сделаем так, чтобы Австриячка с подозрением взирала на всех женщин, когда-либо бывавших в Тюильри!
- Великолепно! - восклицаю я. - Лучше не говорить все сразу, пусть помучается. А потом, когда ей будет особенно тяжело... или, наоборот, не дай Бог, все у нее наладится...
- Надо бы намекнуть королеве... Но как лучше это сделать? рассуждает Николь. - Письмо? Визит? Нет, вам она не поверит... А вот какому-нибудь нейтральному лицу... Если вдруг "верный" слуга донесет ей, что видел, как Ферзен обнимал какую-то женщину...
- А еще лучше прибавить, что, вероятно, это была служанка или фрейлина! - уточняю я. - Пусть ее мучает не только ревность, но и чувство унижения! Ведь ее, королеву, променяли на служанку!
Николь хвалит меня.
- Да, - говорит она. - Нужно сказать, что дама была в темном. Служанки и фрейлины Тюильри ходят в темном...
-А также принцесса Елизавета! - добавляю я.
- Прекрасно! - восклицает Николь. - Пусть даже на праведницу падет тень подозрения! Пусть даже в этой искренней и набожной подруге Австриячка видит предательницу!
- Да, как я и хотел! - блаженно вздыхаю я. - Австриячку охватит недоверие ко всем! Как тяжело ей будет осознать, что она одна! Ферзену она точно не будет доверять как прежде.
Моя сообщница кивает:
- Конечно! Какие муки ждут Австриячку, учитывая, что сейчас она целиком зависит от Ферзена, главного организатора побега. Пусть она дрожит, пусть ждет от него ножа в спину!
