— Вам это не нравится, — заметил Ронни, и я сразу поняла, что меня выдало выражение лица.
— Не уверена, что могу в полной мере оценить эту шутку, — сказала я дипломатично.
— Это к делу не относится, — твердо заявила Пола.
— Да ладно тебе, Пола. Молли здесь не для того, чтобы втянуть нас в неприятности. К тому же никакого секрета тут нет.
— Но это не совсем профессионально, — сказала Пола. Было непонятно, относится ли ее замечание к слову «Гарем» или к тому удовольствию, с которым он его произносит.
— Дело в том, что они — душа агентства. Надеюсь, я сумею вдохновить их на подвиги, которые они совершали при Гарте. Видит бог, мне его страшно не хватает, но нужно руководить компанией, поддерживать ее репутацию, и для этого я собираюсь использовать все возможные и доступные мне средства. — Пола посмотрела на него, и он глубоко вздохнул. — В этом теперь смысл моей жизни.
Чего он хочет — жалости или уважения? Наверное, и того, и другого. Я искренне ему сочувствовала: из-за гибели Гарта все, чего он добился в жизни, висит на волоске. Но человек, загнанный в угол, способен на все. Как знать, не сам ли он приложил руку к тому, что теперь собирается преодолевать? Слишком много вопросов, которые я не могла задать. Пришлось вернуться к более безопасной теме:
— А что Гвен думает об этих… креативных директорах?
Тонкие губы Ронни скривились.
— Считает их достоянием и активом компании, — сказал он совершенно неубедительно, словно цитируя годовой отчет.
Я снова попыталась нащупать источник его беспокойства:
— Возможно, кого-то из них Гарт… особенно ценил?
Не успела Пола возразить, как Ронни спокойно ответил:
— Я предпочитаю не называть имен. Поэтому ни у кого не возникает соблазна называть мое.
— Вы женаты?
— А вы замужем?
— Нет.
— Приятно слышать.
— Это не имеет отношения к нашему интервью.
— Напротив. Мне нравится знать все о людях, с которыми я сталкиваюсь, а вам?
— Это часть моей профессии.
— Расскажите о себе что-нибудь еще.
— Мне бы хотелось подробнее расспросить вас о Гвен Линкольн.
— А ее не так-то просто отвлечь, правда, Пола?
— От чего вы меня пытаетесь отвлечь?
Ронни рассмеялся, но смех звучал натянуто. Я его поймала, но ему не хотелось этого признавать. О чем же он не желает со мной говорить?
— Расскажите о Гареме подробнее. — Я попыталась придать голосу игривость.
Ронни покачал головой:
— Не хочу отнимать у вас время пустой болтовней. Вас интересовала Гвен. Что еще вам о ней рассказать?
Я хотела говорить о Гвен и о Гареме; его отказ только разжег мое любопытство. Придется зайти с другой стороны. Вспомнив странное выражение лица секретарши, я спросила:
— Как давно вы знакомы?
Могу поклясться, в его глазах промелькнуло восхищение. Я попала в точку: именно об этом он и не хочет говорить.
— Мы были знакомы до того, как она вышла замуж за Гарта.
«Знакомы» — такой увертке позавидовал бы даже Билл Клинтон. Нужно поднажать.
— Вас когда-нибудь связывало нечто большее?
Его улыбка превратилась в гримасу.
— Да. Но сейчас мы просто хорошие друзья. А скоро станем еще и успешными деловыми партнерами.
— Вы простили ее за то, что она увела у вас Эмиля?
— Теперь я как никогда восхищаюсь ее чутьем.
— Да и имеет ли это значение, раз теперь вы снова вместе!
Он подался вперед и смерил меня ледяным взглядом. Я поняла: все, что он сейчас скажет, будет ложью.
— Верно.
— Когда сделка будет официально завершена?
Он снова подался вперед, неопределенно махнув рукой.
— Со дня на день. Смерть Гарта, конечно, нас задержала, но сейчас юристы работают над последними деталями. Прежде чем состоится переезд, придется сделать кое-какой косметический ремонт.
— Вы участвуете в кампании по продвижению «Успеха»?
— Естественно. Мы все принимаем в этом участие. И очень заинтересованы и в успехе рекламной кампании, и в самом продукте. У нас море работы!
— Значит, в будущее вы смотрите с надеждой и оптимизмом?
— Еще бы!
— Вы не жалеете о том, что вам придется пожертвовать независимостью и собственным творческим видением ради слияния с компанией, которая после смерти Гарта уже не та, что прежде?
В течение нескольких неприятных секунд Ронни молча смотрел на меня.
