В конце 79 года наркотики выбили из Зеппелиновских рядов еще одного ценного человека. Ричард Коул, начинавший гастрольным администратором Лед Зеппелин, к тому времени проработал с группой чуть ли не десятилетие, объездил с ней почти весь земной шар, вытаскивал своих подопечных из многих трудных ситуаций, и вот теперь — потерял работоспособность из-за героина. После Небуортского фестиваля, который Ричард Коул провел, он был уже практически мало на что способен, однако, отстранение его от дел произошло только к апрелю 80 года, когда Лед Зеппелин собрались на короткие гастроли по Европе. В европейские страны собирались впервые за последние 7 лет, концерты планировались просто — без видеоэкранов, без лазеров, без дыма — просто музыка. Не ехал с группой и Ричард Коул, менеджер Питер Грант решил, что Коул работу выполнять просто не в состоянии и нашел ему замену. Коул, по дури (или одури) пробормотал тогда неясные угрозы — причем в адрес не самого Питера Гранта, а его детей. Этого Грант простить уже не мог. Ричард был уволен. Он поехал в Италию со своей подругой, намереваясь вылечиться от наркомании. Остановился в отеле Эксельсиор в Риме. Видимо, прошлые дела Ричарда стали известны итальянской полиции, потому что утром карабинеры из отдела по борьбе с терроризмом взломали дверь номера; при обыске были найдены два шприца и несколько граммов какого-то вещества, полиция заявила, что это — кокаин. Ричард Коул уверял, что ему все это подсунули. Из Англии и Америки за ним тянулись темноватые истории, и по совокупности его обвинили в терроризме и посадили в тюрьму строгого режима, где он и провел последующие полгода. Нет худа без добра: из тюрьмы он вышел чистым и, простившись с негостеприимной Европой, уехал жить в Калифорнию на те 200 тысяч долларов, которые удалось скопить за бурные годы.
В прошлый раз мы остановились на событиях начала 80-го года: увольнение гастрольного администратора Ричарда Коула, ставшего наркоманом и потому человеком профессионально непригодным, отъезд его в Италию, полугодичное заключение там в тюрьму, подготовка Лед Зеппелин к европейским гастролям. Гастролям этим суждено было стать последними. Начались они 17 июня в немецком городе Дортмунде, закончились 7 июля в западном Берлине. В этой, в общем, успешной поездке, один инцидент заслуживает нашего внимания: 27 июня в Нюрнберге посреди концерта Джон Бонэм упал, со своего барабанного сиденья без сознания — тогда официально объявлено было о переутомлении. Два месяца спустя, в середине сентября 80 года, начали репетировать и готовиться к поездке в Америку. После репетиций часто собирались в доме Джимми Пейджа — это была огромная старая мельница, переделанная под жилье. Джимми купил ее у киноактера Майкла Кейна почти за миллион фунтов стерлингов. Дом удовлетворял двум основным требованиям Джимми: он стоял на воде, имел репетиционное помещение и достаточно места для студии звукозаписи. Вот там-то, на старой мельнице в графстве Виндзор, 24 сентября 80 года Лед Зеппелин и собрались. Настроение было оптимистическое, все были полны надежд: барабанщик Джон Бонэм, Бонзо, к тому времени перестал принимать наркотики, в том числе и героин, вместо этого врач прописал ему успокоительное и тонизирующее лекарство. Как это часто случается с бывшими наркоманами, — достаточно вспомнить историю Эрика Клаптона — Джон Бонэм был склонен к спиртному. Кроме того, его беспокоила предстоящая поездка в Штаты — предыдущие гастроли, как вы помните, были сорваны смертью сына Роберта Планта, с того же времени над группой висело несколько мелких судебных дел. В тот день утром новый администратор Рекс Кинг забрал Бонзо и повез его на репетицию. По дороге тот попросил остановиться у паба, т. е. питейного бара, где употребил четыре порции водки с апельсиновым соком, закусив двумя булками с ветчиной. В течение всей репетиции Бонзо продолжал пить и к концу играл с трудом. Для Джона Бонэма это было необычно — он всегда гордился тем, что от его питья работа не страдала. За 12 лет совместных выступлений он не сорвал и не пропустил ни одного концерта Лед Зеппелин, всегда приходил вовремя и отдавал все силы на репетициях. К вечеру поехали к Джимми Пейджу. Там, за разговорами, Бонзо продолжил начатое еще с утра занятие, а затем где-то заполночь заснул на диване. Ассистент Джимми Пейджа, Рик Хоббс, знал, что нужно делать в таких случаях — он отволок Бонзо в спальню, положил его на бок, подпер подушками и выключил свет. Наутро Бонзо не появился. Помощник Роберта Планта, его ассистент Бенджи Лефевр, пошел будить Джона Бонэма и увидел, что лицо его было синим, пульса не было. Вызвали скорую помощь, но и без врачей всем было ясно, что Джон Бонэм умер где-то под утро. Был ему тридцать один год. Роберт Плант немедленно поехал к семье Бонэма, чтоб утешить его жену и детей, известия о смерти барабанщика Лед Зеппелин появились на передовицах международных газет, в радио и теленовостях, и у дома Пейджа, окруженного высокой каменной стеной стали молча собираться группы поклонников. В разных мелких журналах и публикациях стали печататься невероятные слухи — о том, например, что сразу после смерти Бонзо из трубы дома Джимми Пейджа вышли клубы густого черного дыма, а сам Джимми Пейдж принялся все ломать и крушить, ругаясь при этом на неведомых иностранных языках. Снова появилась старая байка о так называемом Черном Альбоме, о пластинке, на которой Лед Зеппелин, якобы, записали гимны смерти, переведенные неким немецким поэтом со старо-швабского языка. Газета London Evening News в статье Тайна Черной Магии писала, что Роберт Плант и все окружение группы убеждено, что в смерти Джона Бонэма и всех трагедиях, связанных с группой, виновато увлечение Джимми Пейджа. Мне кажется, — писал один журналист, — что три оставшихся участника Лед Зеппелин с опаской смотрят в будущее.
