— Да я и не обижаюсь, — пожал плечами я. — Ну, в общем и целом, Гермиона подтвердила, что все именно так как ты сказал, и что чувство долга может свести меня с ума, если я буду игнорировать симптомы. Только я одного не понимаю…
— Ну, валяй, рассказывай, попытаюсь объяснить, — милостиво сказал Малфой, снова берясь за вилку.
— На третьем курсе я спас жизнь Питеру Петтигрю, по прозвищу Хвост, — сказал я. — И Дамблдор сказал, что он теперь мой должник. Разве это не значит, что он тоже должен ходить за мной, и всячески за меня беспокоиться? А он наоборот, пытался… нет, не убить, но именно он проводил обряд возрождения Волдеморта, что, как ни крути, на пользу мне не шло…
— Хм… — задумчиво протянул Малфоя, прожевав яичницу, и снова сделав глоток сока. — Ну, вариантов может быть несколько. Во-первых, что именно ты сделал? Заслонил его от смертельного удара, исцелил смертельную рану, или что-то еще в этом же духе?
— Нет… Я просто попросил… Точнее, я сказал Сириусу и Люпину не убивать его. Они хотели расквитаться с ним за моих маму и папу, но я не позволил.
— Почему? — ошеломленно спросил Малфой. Я пожал плечами.
— Потому что живой Петтигрю был доказательством невиновности Сириуса, — сказал я, погрустнев. — И если бы нам удалось сдать его властям, Сириусу не пришлось бы скрываться, и мы могли бы… Он мог бы забрать меня из дома Дурслей, и я бы жил у него. А так… — Я вздохнул. Малфой помолчал несколько минут с серьезным и даже чуточку сочувствующим видом.
— Дурсли — это те маглы, у которых ты живешь летом? Они твои родственники? — спросил он наконец. Я кивнул.
— Да. Тетя Петуния — сестра моей мамы, — ответил я. — А других родственников у меня нет.
— Так уж и нет? — прищурился он. — Хм… насколько я помню историю Магической Британии, Поттеры были довольно большим родом… Не может быть, чтобы от него остался только ты — должен быть кто-то еще. Вот только почему они не объявились до сих пор, узнав твою историю, вот это вопрос… Надо будет дома в библиотеке порыться, поискать генеалогические древа — может, что прояснится… Если ты хочешь, конечно.
— О. Даже не знаю, — отозвался я. Родственники. С одной стороны — конечно, мне хотелось найти родных, а с другой… Они не могли не слышать обо мне, и не понимать, кто я, и что происходит… однако за семнадцать лет так и не появились, не дали о себе знать — значит, я им не нужен…
— Ладно, ты подумай об этом, — вздохнул Малфой. — И не спеши расстраиваться, может, ты и вправду последний остался.
— Угу, — кивнул я. Хорошее утешение, ничего не скажешь…
— Ну а касательно Хвоста, думаю, что тут все гораздо проще. Долг долгу рознь, Поттер, и я тебе уже говорил еще вчера, что все зависит от стольких факторов, что их все учесть невозможно. Вот взять ваш случай — ты ведь спас его не потому, что пожалел, переживал за него, и хотел ему помочь, так ведь?
— Ну да, — кивнул я. — Он был нужен, чтобы оправдать Сириуса. И потом, я не хотел, чтобы из-за этой мрази Сириус и Люпин стали убийцами. И еще… — я замялся. С одной стороны, признаваться в некоторой кровожадности хотелось не очень, а с другой, хотелось понять, что к чему, а это могло оказаться важным. — И еще я думал, что быстрая смерть — это слишком мало для него, за то, что он сделал — предал моих родителей, потом подставил Сириуса… Я хотел, чтобы он помучился, — признался я. — Власти отдали бы его дементорам… Признаться, я считал, что если и есть кто-то, кто заслужил Поцелуй — то это он.
— Ну вот тебе и ответ, — пожал плечами Малфой. — Ты спас его из корыстных и мстительных побуждений, не волнуясь о нем — это раз. Ты не применял никакой магии, не говоря уже о родовой, которой у тебя вообще нет. И даже если бы и была, в тринадцать лет, да еще и не в доме своего рода — ты бы не смог ее использовать при всем желании. Это два. Твои действия хоть и спасли его, не принесли бы ему ничего хорошего — это три… Да, связь у вас слабенькая, мягко говоря. Именно поэтому он и смог причинить тебе вред. Думаю, он в принципе способен сделать с тобой почти все, ну, может, не убить. И то, сомнительно. Ваш Долг почти не подкреплен магически, хотя, конечно, не только на совесть опирается… В общем…
