Однако скоро я стал в этом сомневаться — уж слишком заинтересованно поглядывал порой Поттер в сторону Блейз. Я, правда, не стал ей ничего говорить, пока не удостоверюсь окончательно, но все-таки, надежда была… вот только как бы смягчить его отношение к Слизерину, и не особенно откровенно дать понять, что его ухаживания могут быть приняты? Мне определенно нужен был женский совет…
Получить нормальный совет я смог только этим летом, которое опять провел во Франции в замке вейл. Ну, правда, перед этим мне все же пришлось недельку пожить в Маноре, чтобы пронять и понять свое наследие — вот это было здорово! Я ощутил настоящую силу, которая струилась по мне, подобно могучему горному потоку! Древние знания, могущество, даруемое магией рода… Теперь я наконец понял, почему Слизерин, а следом за ним и Волдеморт, считали магглорожденных существами низшего порядка — однако мне, в отличие от них, стало просто жаль ту же Грейнджер, которая, несмотря на все свои таланты, знания и усидчивость, никогда не сможет почувствовать ничего подобного. Она так и вынуждена будет до конца жизни махать палочкой и рыться в книгах в поисках ответа на вопросы — и никогда не ощутит в своих жилах эту силу, способную свернуть горы…
В общем, в замке вейл, где я снова проводил лето в приятном обществе Эмерельд и Сапфиры, мне удалось посоветоваться с ними относительно Поттера и Блейз. С их помощью, равно как и с помощью советов Нарциссы и тетушки Анабель, мне удалось выработать если не план, то хотя бы стратегию поведения для себя и сестрички, призванную внушить Поттеру, что не так страшен Слизерин, как он думает…
— Драко, ты спишь? — тряхнула меня Блейз. По моим прикидкам, ехали мы часа полтора-два, однако открыв глаза, я обнаружил, что за окнами совсем темно. Хотя, может, рано стемнело из-за дождя? Заглянув в лицо Блейз снизу вверх (я все еще не поднимал головы с ее колен), я легонько потянулся.
— Нет, не сплю, — ответил я на ее вопрос. — А что такое?
— Скоро опять наша очередь патрулировать коридоры, — отозвалась Блейз, явно недовольная чем-то. Впрочем, учитывая злобный вид Пэнси на соседнем сиденье, это было ничуть не удивительно: она, казалось, накаляла атмосферу в купе до такой степени, что даже Крэб с Гойлом бросили жевать (а впрочем, может, им просто было уже нечего), и сидели, вжавшись в сиденье и пряча лица за журналами комиксов.
— Ладно, — согласился я, садясь, и вытаскивая из кармана расческу, чтобы привести в порядок волосы после сна.
Как оказалось, это было последнее дежурство в эту поездку. Приняв смену от Эрни Макмиллана, которого в этом году назначили старостой школы вместо Голдстейна, бывшего им в прошлом, мы с Блейз двинулись по коридору экспресса, то и дело заглядывая в те купе, откуда доносился шум. Однажды нам пришлось разнимать сцепившихся третьекурсников с Рейвенкло и Гриффиндора, в другой раз — прекратить перебранку между парой девчонок из Слизерина и парнем из Гриффиндора. Продолжая обход в третий раз, возле одного из купе мы наткнулись на Гермиону Грейнждер, одиноко стоящую в коридоре, и листающую какую-то небольшую потрепанную книжонку в темно-красной обложке.
— Тебя что, из купе выгнали, Грейнджер? — не сдержавшись, хмыкнул я, впрочем, постаравшись смягчить тон, чтобы не вышло чересчур грубо. — За какие грехи? — как я ни старался, она все равно вскинулась.
— Малфой! — ее глаза перескочили на Блейз и удивленно расширились. — Забини! Что это значит — где Паркинсон? Отлынивать от обязанностей старосты непозволительно!
— Паркинсон отстранена до вечера, — отозвался я. — Кстати, за попытку атаковать Поттера. Он тебе не сказал? Хм, интересно, я думал, вы всем делитесь друг с другом…
— Он сказал, что ты обезоружил ее, но не говорил, что отстранил… — пробормотала Грейнджер, словно оправдываясь, но тут же взяла себя в руки. Ее глаза подозрительно сузились. — С чего вдруг такая лояльность, Малфой?
— Гре-ейнджер, — протянул я. — Ну если я скажу, что вдруг стал белым и пушистым, ты ж мне все равно не поверишь. — она, скорчив гримасу, хотела было что-то съязвить в ответ, но удержалась.
