Да, глядя правде в глаза — если бы не это, то ночь с Паркинсон вполне могла отбить у меня всякое желание встречаться с девушками. Ну, может не насовсем. Встречаться с парнями для меня было неприемлемо — еще тогда же, в одном из веселых домов в Париже, отец настоял, чтобы я попробовал побывать в постели с парнем, чтобы выяснить, не гей ли я. Мда, меня хватило ровно на полтора поцелуя, — после чего я позорно сбежал в ванную, и минут пятнадцать обнимался с унитазом, а потом еще двадцать чистил зубы. Впрочем, отец остался этим фактом страшно доволен, хотя многие не видят в гомосексуальных отношениях ничего дурного. В кодексах многих семей они даже разрешены, при условии, что маг находит способ обеспечить род прямым наследником. В общем, я четко уяснил, что это не для меня, и на этом успокоился.
Справедливости ради, стоит признать, что сам процесс секса с Пэнси я не помню. То есть, я помню, что это было — но вот свои ощущения вспомнить не могу. Помню только свой ужас и отвращение, когда чары развеялись, и я понял что происходит. Нет, может, кто-то и найдет Паркинсон привлекательной, не спорю, — вот Крэб, например, сохнет по ней с третьего курса. Но не я. Помню, осознав, что произошло, я пулей вылетел из кровати и часа два проторчал в ванной, стоя под самым горячим душем, какой только мог выдержать. К счастью для нее, Пэнси хватило ума за это время убраться прочь, и, к счастью для меня, я даже под действием зелья не забыл то, чему меня учили, и воспользовался контрацептивными чарами. В общем, все кончилось благополучно, не считая того, что я заработал одно из самых отвратительных воспоминаний в жизни, а Пэнси — разбитое сердце.
И как будто этого мало, следом я получил и второе самое отвратительное воспоминание в жизни — когда чтобы хоть что-что выплеснуть злость на Поттера из-за того, что его выходки поставили меня в такую сложную ситуацию — отец в Азкабане, а мне предстоит ВЫКИНУТЬ из своего дома ТЕМНОГО ЛОРДА, при этом воспользовавшись узами В ПЕРВЫЙ РАЗ В ЖИЗНИ!!! Ну да, признаю — идея устроить Поттеру засаду была не блестящей — а впрочем, надо сказать спасибо, что она вообще была — как я соображал тогда, не знаю. Ну да, еще я помнил, что было после четвертого курса — близнецы Уизли постарались на славу, отец чуть с ума не сошел, когда мы прибыли. Грозился засудить и их, и их папашу, однако формально предъявить им ничего не мог — жизнь моя не была под угрозой, да и, по правде говоря, удалялись все последствия за пять минут элементарными средствами. На сей раз заклятия были попротивнее и посерьезнее, однако умница Блейз справилась за пару минут, и привела нас в божеский вид.
Слава Мерлину, хоть за нее я мог не волноваться, — она, не заезжая домой, уезжала к матери, в Бразилию. Очередной отчим, бразильский дон, владелец обширного поместья, оказался на удивление порядочным человеком, и непременно желал познакомиться с чадом обожаемой супруги. Как ни странно, но продержался он дольше остальных — жив до сих пор, насколько мне известно. Впрочем, судя по рассказам Блейз, видимо, ее матушка нашла в нем то, что давно искала — с нее он пылинки сдувает, поместье у него просто великолепное, да и материальное положение не из последних.
В общем, попрощавшись, Блейз с матерью, которая, как ни странно, встречала ее на вокзале, сразу отправились в Международный Каминный узел, чтобы уехать в Бразилию, а меня забрала Нарцисса. Я, признаться, думал, что с вокзала мы отправимся домой, однако мать потащила меня в какую-то крохотную гостиницу на отшибе маленького городка, названия которого я не запомнил, расположенного где-то посередине пути между Лондоном и Малфой-Манором. Там у меня была возможность умыться и более-менее оправиться от превращения.
Да-а, это говорило о многом — и в первую очередь о том, что в Маноре теперь небезопасно до такой степени, что я не могу позволить себе ни малейшего проявления слабости. Умываясь перед зеркалом в крохотной ванной, я провел влажной ладонью по волосам, откидывая челку со лба, и замер.
Вот примерно такую прическу я носил в детстве — зализанную со всех сторон, залитую гелем так, что даже в самый сильный ветер из нее не выбивалось ни волоска. Ничего не поделаешь, традиции… Я все мечтал, что когда войду в подростковый возраст, смогу отрастить волосы, чтобы быть похожим на отца. Но реальность оказалась не так благосклонна. В тринадцать лет мои волосы отросли почти до плеч, и приехав домой, я в первое же утро, помыв голову, встал перед зеркалом, чтобы посмотреть, как это будет выглядеть, и буду ли я похож на Люциуса.
