— Если верить книге, — повторила я, — то Башню запечатали именно так потому, что через Безвыходное заклятие пройти невозможно ни при каких условиях. А дорогу ТУДА тоже закрыли, только не так надежно. В общем, ни первокурснику, ни вам с Уизли туда не пройти. Но Обсерватория и так достаточно большая, вам и без Башни места для дуэли хватит. Если только вы не одумаетесь.
— После «трусливого ничтожества»? — фыркнул Драко, и его глаза опасно блеснули знаменитым малфоевским серебром, отличавшим глаза представителей этого рода от всех прочих. — Это вряд ли. Довольно я спускал Уизелу с рук все его мелкие пакости и оскорбления. Сегодня у меня настроение расквитаться за все.
— Драко! — ахнула я, но яркое серебро его взгляда лишь полыхнуло ослепительной вспышкой снова. — Послушай, если ты…
— Нет, — отозвался брат, и властность его голоса и необоримая сила, которую излучала, казалось, вся его изящная фигурка, заставили меня задрожать. — И не будем больше об этом, сестренка, — голос Малфоя потеплел, а ярость в глазах померкла. — Я буду в порядке, обещаю. Грег и Тео позаботятся обо мне, если что. И не забудь, Уизел, конечно, придурок, но он гриффиндорец, и…
— Гриффиндорец! — фыркнула я. — Как будто это диагноз! Да и какой из Уизела гриффиндорец — одно название! Вот Невилл Долгопупс — тот гриффиндорец, хоть и увалень! Дин Томас — гриффиндорец! Гарри — тоже. От них я бы не ждала никакой подлости, они по-настоящему благородны. А вот Уизли… По-моему он урод даже в своей семье.
— Ты преувеличиваешь. Ведь попал же он к красным, в конце концов…
— Да, благодаря семейству, — хмыкнула я. — И не уговаривай меня. По-настоящему благородный человек не бросил бы своего друга в трудную минуту из-за собственной зависти! Черт, Драко, ты стпроцентный Слизеринец, но будь ты другом Гарри, разве ты отвернулся бы от него на четвертом курсе из-за того, что его выбрали на Турнир Трех Волшебников, а тебя нет?
— Я не такой дурак, — тряхнул головой Дрей. — Будь я другом Гарри, я бы ему поверил… Да я и верил ему, даже тогда. Ну как можно было сомневаться! Но все равно, дружеские отношения это одно, а…
— Может, ты и прав, и я просто зла на Рона, за то, что из-за него Гарри несчастен… Знаешь, нелегко, когда тебя бросает лучший друг. Я все время вижу, как ему плохо из-за этого, а теперь еще ваша дуэль… Ты представляешь, что это для него значит? Ты — практически мой брат, а Рон — его лучший друг…
— Черт! Поттер… Как же я о нем-то не подумал? — Дрей прикусил губу. Сначала мне показалось, что это он язвит в своей обычной манере, но через пару секунд до меня дошло, что Драко и правда обеспокоен. Я удивленно захлопала глазами. — Вот что, Блейз, мне нужна твоя помощь. Сестренка, я потом тебе все объясню, но сейчас…Прошу тебя!
— Ты еще не сказал, что именно тебе нужно, Дрей, — возразила я.
— Мне нужно, чтобы ты сейчас пошла, нашла Поттера, и позаботилась о том, чтобы он в полдень и близко не подходил к Восточному крылу вообще, и к Обсерватории в частности. Сделаешь?
— Что? — у меня даже рот от удивления открылся.
— Нельзя допустить, чтобы он присутствовал на дуэли, — отозвался он. — Блейз, поверь мне, это очень важно!
— Действительно важно? — Я нахмурилась. Что-то не особенно свойственно Малфю так волноваться за Гарри. Конечно, он о нем беспокоился и даже спас ему жизнь, но все-таки, такие эмоции…
Додумать мне не дало что-то маленькое и шустрое, похожее на большой и пушистый снитч — переросток, вылетевшее из камина, и заметавшееся по гостиной с громким верещанием. Пару минут мы взирали на это непонятное нечто с изумлением, а потом Малфой одним плавным, текучим движением метнулся вперед и вверх — прямо из той вальяжной позы, в которой расположился на диване. Да уж, может, он и не такой великолепный ловец, как Гарри, но все-таки ловец, и неплохой. Мгновение — и непонятный пушистый комок уже был у Драко в руках, и оказался крохотной совой — никогда прежде таких не видела.
— Ага, а вот и парламентер, — довольным тоном сказал Малфой, отцепляя от совиной лапки скрученный в три погибели пергамент. — Ну вот, что я говорил? — хмыкнул Драко, прочитав письмо. — Уизли просит перенести Дуэль на четыре часа пополудни. Как мило с его стороны — вот теперь уж точно кто-нибудь доложит Дамблдору, и нам запретят эту идиотскую дуэль. К черту!
