Когда появился «первый» неандерталец, точно установить невозможно; отдельной популяцией они стали 450 000–400 000 лет назад. Ночное небо, нависавшее тогда над множеством вариантов гоминин, показалось бы нам чужим — наша Солнечная система в бесконечном галактическом вальсе сместилась на световые годы. К концу первой половины времени доминирования неандертальцев на планете — примерно через 120 000 лет от его начала — земля и реки в основном узнаваемы, однако ощущения от мира совершенно иные. Воздух теплее, а воды, образующиеся в результате таяния льдов в океанах, затопили сушу, из-за чего берега поднялись на много метров выше. Удивительно, но тропические животные бродят даже по огромным долинам Северной Европы. В общей сложности неандертальцы продержались впечатляющие 350 000 лет — и на отметке примерно 40 000 лет назад мы теряем их (или, по крайней мере, их окаменелые останки и артефакты) из виду.
Это было так давно, что не укладывается в голове. Но дело не только во времени: неандертальцы, помимо прочего, занимали необычайно обширное пространство. Будучи скорее евразийцами, чем европейцами, они жили на территориях от северного Уэльса до границ Китая, а в южном направлении — до пустынь Аравийского полуострова.
Чем больше мы узнаем о неандертальцах, тем разнообразнее и сложнее возникающая перед нами картина. За всем не уследишь: раскопаны тысячи археологических памятников. Поэтому мы будем держаться ориентиров — ключевых объектов, отражающих знаковые моменты истории неандертальцев, — и одновременно смотреть шире, учитывая необъятность темы. Некоторые из памятников — например, грот Абрик Романи в Испании или Денисова пещера в Сибири — рассказывают о невероятных открытиях нашего века. Другие, подобно гроту Ле Мустье в самом сердце региона Перигор на юго-западе Франции, иллюстрируют хроники жизни неандертальцев, переплетенные с историей самой археологии как науки. В этом гроте обнаружены чрезвычайно важные находки — два скелета, о которых мы еще поговорим позже, — а также каменные артефакты[2], позволившие отнести объект к характерным памятникам неандертальской культуры. Грот Ле Мустье был свидетелем исследований, длившихся более века, принимал в своих стенах целый ряд ученых, а незадолго до Первой мировой войны даже стал источником значительных геополитических проблем. Однако история с неандертальцами начинается не в Ле Мустье и не во Франции 1914 г. Нам нужно отступить еще на пять десятилетий назад, в 1850-е гг.
Все любят истории из серии «А как вы познакомились?». Замысловатый рассказ о наших отношениях с неандертальцами состоит из озарений и недоразумений: он рожден промышленной революцией, опален войнами, сияет блеском потерянных и найденных драгоценностей. Начиная с забытых ныне встреч десятки тысячелетий назад, когда мы увидели друг в друге людей, и до сравнительно недавнего открытия этих древних родственников наша страсть не ослабевает. Будь у нас машина времени, мы бы устремились обратно в плейстоцен[3], чтобы пройтись по инею и услышать дыхание мамонта. Но, чтобы ясно увидеть и начало, и конец этой грандиозной и запутанной истории, начинать нужно с середины.
Давайте перенесемся всего на пять-шесть поколений назад и посмотрим, как зарождалась наука, изучающая эволюцию человека. Будучи изначально нарциссической (как-никак дитя викторианского мировоззрения), она всегда касалась вопросов о том, кто мы такие и в чем наше предназначение. В условиях величайших, до той поры невиданных социально-экономических потрясений ученые XIX в. размышляли над диковинными костями, обнаруженными в европейских пещерах. С самого начала было ясно одно: неандертальцы породили нескончаемые споры о том, что значит быть человеком. На свете не так много фундаментальных, выходящих за рамки простого любопытства вопросов, ответы на которые имеют столь большое значение. Выяснив, каким образом первые исследователи доисторического периода решали проблему классификации этих неоднозначных существ, мы сможем понять противоречивость сведений о неандертальцах и объяснить, с чем связаны сохраняющиеся по сей день предрассудки.
